Антар проводил меня до комнаты и оставил на попечение служительницы храма. Единственное, на что хватило сил, это посетить мыльню и завалиться спать. Драгоценности сняла, сложила обратно в шкатулку и отдала воину. Если тот уже оберегал сокровище, то пусть и дальше хранит подальше от недобрых взглядов и помыслов.

В храме Иллеры пробыли еще неделю. За это время жрицы запечатали тело Наотара магией, провели необходимые обряды. Для перевозки из Хаштара пригнали специальную траурную повозку. Антар — правая рука рефа, а теперь, похоже, и моя, предусмотрел все. Направил людей в город, чтобы закупили необходимые для дальней дороги вещи и продукты. Сообщил в рейфат печальную весть. Поставил в известность власти Хаштара о творящихся под носом безобразиях. Покарал предателей, о чем с гордостью доложил на третий день.

Признаться, от подробностей волосы на голове встали дыбом. Горцы не сдавались в плен живыми, а потому для арефа везли отрубленные головы. Страшные трофеи разместили в траурной повозке. Помимо усопшего рефа в стеклянном гробу, там перевозились личные вещи, любимые книги, бытовые мелочи, оружие. Лерда Ратана, закованного в цепи, держали там же. Это его кара, день и ночь находиться наедине с тем, кого предал, и завидовать мертвым сообщникам. Потому что в Ра-Данге обозника ожидали пытки и публичная казнь.

Я заикнулась, что жестоко так поступать, не по-человечески. На это Антар невозмутимо напомнил, сколько человек погибло по вине лерда. Пусть молит богиню о том, чтобы ареф не приказал найти и вырезать семью. Арефу Шеймиру и так не нравились ежегодные отлучки верного советника, слишком ценил чутье старого рефа и его неподкупность. Известие о смерти Наотара привело правителя в ярость. Он уже выслал отряд воинов навстречу траурному каравану и выразил желание познакомится с реифой Да-Хтанг. Скоропалительная женитьба, да еще в столь почтенном возрасте выглядела подозрительной. Я бы и рада отказаться от встречи с арефом, сбежать в Райдон, затеряться среди жителей и начать сначала. Да только путь мой как раз лежал в Ра-Данг.

Первые два дня после ухода рефа я только и делала, что спала, плакала и снова спала. В следующие пять — с головой погрузилась в расчеты.

Наотар сделал поистине королевский подарок. Цифры, записанные под диктовку Джейни, были ничем иным, как координатами порталов, через которые в разное время на Аэртан приходили иномирцы. Ближайший переход откроется в столице рейфата через два месяца и четыре дня. Второй в Райдоне, в захолустной деревеньке, уже через полтора года. Третий — в Гриэле, на том самом месте, где вышла я, но по истечении десяти лет.

Опасности рейфата уже не страшили, как прежде. Воочию убедилась, сармийцы люди слова, на них можно положиться. К тому же, путешествием в далекую Сармию отдавала дань уважения человеку, без которого возвращение домой было бы невозможным. Мне и за три жизни не найти той информации, что записала Джейни. Что стало с людьми, попавшими на Аэртан за последние сто лет? Неизвестно. Личностей, подобных великой реифе-предсказательнице в истории Сармии не встречалось. Быть может, попаданцы гибли, не сумев приспособиться к новым реалиям. Или растворились среди коренных жителей и предпочли забыть о земном прошлом.

В дорогу отправились на рассвете, как и принято у большинства путешественников. Маленький караван состоял из четырех средств передвижения и десятки воинов. Первым ехал погребальный катафалк, следом повозка с телами павших сармийцев, затем тяжелый дом на колесах, то есть, уже на полозьях, где мою персону обустроили с максимальным комфортом. В последней повозке перевозился запас продуктов, фуража, а также обустроены места для отдыха. В хвосте прытко бежали сменные лошади. Сармийцы несли круглосуточное дежурство, опасаясь нападения на малочисленную группу. Отряд воинов, который уже спешил навстречу, по подсчетам встретим через три дня. Так что никаких ночевок, пока не окажемся под надежной защитой сармийской сотни. В средствах мы стеснены не были, Антар щедро платил за сменных лошадей, покупал свежее молоко и хлеб в придорожных тавернах. Нигде не задерживались дольше, чем на полчаса-час, мотивируя это острой необходимостью и моей безопасностью.

Мы подъезжали к сармийской границе, когда повозка резко остановилась. Жалобно заржали испуганные животные, и тут же затихли в воцарившейся тишине. Гнетущей тишине, от которой мурашки пошли по телу и разлилось мучительное чувство тревоги. Через маленькие окошки ничего не было видно, только клубящийся белесый туман. Откуда он среди погожего дня?

— Лэ-ей! Лэй-лин! — вкрадчивый бархатистый голос просочился вместе с воздухом. Показалось, тот зазвучал прямо в голове, но нет. Стоило заткнуть уши и звуки исчезли. Ненадолго. Забилась в дальний угол в надежде, что все обойдется. Снова нет. Стены содрогнулись от мощных ударов.