— Подарили легкую смерть. Шеймир в любом случае казнил бы караванщика, но растянул бы пытки на несколько дней.

— Но я убила!

— Нет, даровали милость. Даже древний артефакт посчитал, что прекратить мучения жертвы можно только одним способом. Вы же не смерти для преступника просили, так ведь?

— Шеймир хочет того же? Чтобы артефакт покарал настоящего убийцу Наотара? — сообразила я.

— В идеале, указал на убийцу. Карать ареф предпочитает сам, — сармиец поморщился, — он не всегда был таким. Сначала смерть матери, реифы Данаель, потрясла тогда еще юношу. Реифа упала с лошади и сломала шею. Алессар зверствовал, это да. Он и сам ненадолго пережил любимую супругу. Шеймир получил титул арефа в пятнадцать лет. Только благодаря дяде удержал власть и подавил восстания, которые вспыхнули по всей Сармии, расправился с мятежниками. Реф Наотар стал семьей Шеймира, советником, другом. Вы не знаете, но у хозяина родилась дочь от таны, Саанель. Девушку прочили в первые жены арефу.

— Что же произошло? — за время разговоров Наотар ни разу не обмолвился, что у него была семья. Больше о Джейни вспоминал, и нелегких годах правления матери.

— Яд — снова! — убивал Саанель пять месяцев. Она чахла на глазах, дурнела, теряла красоту. Лучшие маги-лекари поддерживали в девушке жизнь, использовали все, что только можно. Саанель боролась до последнего, но увы… смерть победила в итоге. Реф Наотар сильно сдал, состарился лет на пятьдесят, поседел. Он много времени проводил в усыпальнице матери, с головой ушел в изучение пророчеств. Ну а Шеймир залил Сармию кровью. Помнится, и война в тот год случилась особенно жестокая, рефты не щадили никого. Потеря любимого родственника для Шеймира — серьезный удар. Интерес к вам закономерен. Реф Наотар обладал ясным разумом, вы уже успели в этом убедиться. Женитьба дяди в глазах Шеймира отнюдь не безрассудный порыв. Вот и жаждет он выяснить, что же реф Да-Хтанг замыслил напоследок.

— Спасибо! — с благодарностью коснулась руки мужчины, пожала ее.

— За что? — он вздрогнул.

— За редкие минуты откровения. За то, что вытащил меня, защитил. За то, что отвлек от дурных мыслей и не дал чувству вины помутить сознание.

— Это мой долг, защищать вас, реифа, — снова удар кулаком в грудь.

— Долг. Конечно. Но ведь это не долг заставил воина утирать девчоночьи слезы и утешать разговорами? Здесь кроется нечто другое. Настоящий Антар — это человек со своими мыслями, внутренним миром и способностью сопереживать. За это ценю и уважаю тебя. Спасибо.

— Приехали! — окрик Нэриша и стук в стенку оборвали разговор, — Антар, выходи и скажи там, чтобы открыли ворота.

Сармиец задержался на минуту, будто хотел сказать что-то, но никак не решался. По бесстрастному лицу, скрытому маской, сложно что-либо угадать. Лишь во взгляде было нечто такое, пронзительное, тоскливое, от чего тревожно сжималось сердце. Не из страха, нет. Скорее из-за сочувствия и понимания, Антар никогда не признается, что же не дает ему покоя.

Прошло десять минут, прежде чем ворота распахнулись, и повозка закатилась во двор. Еще при въезде в Ра-Данг собрала вещи и сложила их в дорожный сундучок, так что, когда Антар позвал, я была готова. Успела даже умыться и привести в порядок одежду. Опираясь на руку сармийца, вышла из повозки и замерла, рассматривая новый дом. Вполне милый и аккуратный, два или три этажа — непонятно из-за высокой крыши с остроконечным шпилем. Мраморная слюда на стенах тускло поблескивала в свете магических фонарей. Было в этом что-то волшебное, таинственное.

На улице к этому моменту окончательно стемнело, так что подробного осмотра в любом случае не вышло бы. Но я и так уже поняла: мне здесь нравится. Перед домом широкая дорога, которая у крылечка замыкалась в кольцо. Даже в отсутствие зелени и листьев, кусты ровно подстрижены. В центре дорожной петли — клумба с фонтаном. Арочные окна сверкают чистотой.

На пороге выстроились обитатели дома. Лица встревоженные и печальные. Меня разглядывают, не смущаясь и не отводя взглядов.

— Добрый вечер, — поздоровалась и почтительно склонила голову. Это завтра они будут кланяться или прислуживать, если в том заключалась их работа, а сегодня это люди, потерявшие любимого хозяина. — Меня зовут реифа Лэйлин Наотар Да-Хтанг, можно просто реифа Лэйлин или месси Лэйлин. Сожалею, что знакомство происходит при таких печальных обстоятельствах. Я бесконечно скорблю о гибели замечательного человека, рефа Наотара. Буду признательна, если назовете себя и расскажете, чем занимались в доме.

— Тан Реций Ларок, управляющий, — первым назвался мужчина в годах. Выглядел солидно в новом камзоле. На бакенбардах серебрилась седина, лицо испещряли морщинки, однако это не мешало ему держаться важно и с достоинством. — позвольте, реифа Лэйлин, представлю остальных слуг.

Я конечно же позволила, сопроводив это кивком и располагающей улыбкой.