Рендольф вернулся ночью, когда мы с Грегом в обнимку сидели на скамейке, наслаждаясь тишиной и друг другом. Я ещё смеялась: словно загулявшего сына ждём с дискотеки. Пришлось объяснять, что такое дискотека.

— Добрый вечер.

У господина Гросса был потрёпанный вид, словно он воевал с ордой кошек, он выглядел смущённым, но глаза… В зелёных глазах дракона плескалось счастье — он снова обрёл небо!

— Простите меня, Керри. Обернувшись через столько лет, я просто не удержал зверя.

— Керри? — возмутился Грег. — А передо мной не хочешь извиниться, эй? Меня-то ты тоже едва не поджарил!

— Переживёшь, — сощурился дракон, и эти двое обнялись, как ни в чём ни бывало!

— Так в Сардалии есть драконы? — спросила я.

— Нет. Я тоже сюда попал.

— Как?

— Драконы по молодости много путешествуют. Они могут летать между мирами. И я прилетел сюда, в симпатичный морской мир. Мне и в голову не пришло, что он может оказаться ловушкой, в которой я застряну на… сто лет.

— И до этого дня ты не мог превратиться в дракона? — сердце забилось, как бешеное.

— Нет.

— Но теперь ты — дракон! И можешь полететь в мой мир… — начала я, но поймала взгляд Грега и осеклась.

— Ты хочешь уйти? Домой? От… меня?

Я задумалась. Сначала — да. Я ненавидела Сардалию за то, что она, казалось, не давала мне выбора. Но потом… Потом я убедилась, что всё, как и в любом мире, зависит от человека.

И потом — как же я уйду? Грег. Кофейни…

Надо помочь мерзяками стать радужными морскими коньками. А потом… Потом — спасать бизнес Вольных островов. Он же рухнет! Кофейные зерна окажутся ненужны Метрополии.

Но хватит ли одних кофеен? Нет, конечно! Устроим здесь туристический рай. Интересно, если я попрошу Рендольфа поставить эти его превращения в дракона на поток, в качестве аттракциона, он…

Так, Катя… Тормози!

— Я остаюсь, — проговорила я тихо, но решительно. — Только по-прежнему хочу предупредить маму. Она же не знает, что я жива!

Грег обнял меня и прижал к себе, как величайшее сокровище.

— Увы, — вздохнул Рендольф. — Этот мир мне покинуть не удалось. Он держит меня. Должно быть ещё какое-то условие.

— Голодный? — спросила я банкира.

— Как дракон.

— Там у Аби есть ужин.

— Но я… — Рендольф покосился на розы и сверкающую светлячками надпись: «Вольная капитанша». — Мне — можно?

— Конечно. Только кофе не пей! Надо будет все кофейни снабдить табличками: «Драконам кофе не наливать!»

Рендольф с Грегом рассмеялись.

— Что?

— Дело не в кофе, — улыбнулся Рендольф. — Кстати, он прекрасен. Керри — мои комплименты!

— Но… Погодите! Как не в кофе?

— Не только в нём, — Рендольф и Грег переглянулись.

— А в чём тогда?

— Не в чём, а в ком. В тебе, Керри.

— Э-эй! Русалка-а-а!

Прижимая к груди книгу, я вышла к морю, на новый, недавно отстроенный драконом пирс. Свежие доски пахли смолой, и теперь в море уходила деревянная дорога — далеко-далеко! Идеальное место для свидания с русалкой. Частички переплавленного песка, ловя и преломляя солнечные лучи, мерцали по всему пляжу то розовым, то золотым…

В общем, Рендольф скорее украсил побережье, чем разгромил его. Надо будет сказать дракону, чтобы не переживал, а то он грустный последнее время.

— Не пойму я тебя, Керри, — раздался над волнами хрустальный смех. — У тебя же завтра свадьба?

— Именно.

— Тебя оставили одну?

Я кивнула.

— Правильно, — русалка неожиданно стала серьёзной. — Так положено.

— Думаешь, есть смысл во всех этих традициях?

— Конечно, — хвост ударил по воде, обдав брызгами с ног до головы — я едва успела прикрыть книгу. — Они настолько древние, эти поверья, что мы не знаем их смысл… Но именно поэтому они так важны. Чем больше лет обряду, тем он ценнее.

— Почему?

— Раньше магия правила миром, и всё было подчинено ей. Потом… Потом она постепенно стала уходить — просачиваться, как сквозь сито. Почему ты пришла сюда? — зелёные глаза уставились прямо на меня, и у меня сердце остановилось — какая же она всё-таки красивая, эта русалка!

— В трактире — только я и свадебное платье. Мадлен подвесила его в воздухе заклинанием, чтобы не помялось… Жуть!

— Разве твое платье не красиво? — улыбнулась русалка.

— Что ты, оно прекрасно! Но такое впечатление, что в доме — привидение.