– Поверь, девочка, не всегда родня – это счастье, – тяжко вздохнул старик, обнимая ладонями кружку. – Это еще и боль, и разочарование. А иногда оказывается, что у человека есть то, о чем он и не догадывается.

Что-то у него в семье явно не складывается, коль так говорит. Да и чему удивляться, если в преклонном возрасте вместо того чтобы дома у печи теплой сидеть, он приехал к нам работать и живет в каморке при библиотеке.

– А с этими двумя тебя что связывает?

Это он о ком?

– С теми, что заперлись с тобой в закрытом фонде сегодня, – пояснил старик.

Да уж, я тут из себя саму тактичность строю, а он что удумал тем временем? Что я с Джереми и Лерни там какими-то непотребствами занималась?! Он считает я такая же как Лера? Да я… Да он…

– Мы друзья! – возмущенно воскликнула я, со стуком отставляя кружку на стол и порываясь встать.

Тело вновь меня не послушалось.

Нет, ну это уже наглость!

– Друзья… Я не обвиняю тебя. Ты молодая, свободная, они тоже… – попытался смягчить ранее сказанные слова маэстро. – И все это меня не касается, да. Но став свидетелем той сцены в столовой… А затем этот твой порыв. Ты не пошла к себе, а рванула сюда, к книгам. Поняв что закрыто, решила куда-то улететь в такую стужу. Куда? Дома и родных у тебя нет, сама сказала. Вывод: вы не просто друзья, тебе нравится граф.

Я аж закипела вся. То есть в прелюбодеяниях он меня не обвиняет, зато хладнокровно режет на куски душу, выворачивая наизнанку то, в чем я сама себе признаться не смею.

– То, что ты злишься, лишний раз подтверждает мою правоту, – припечатал старик. И пока я открывала и закрывала рот, не зная что ему ответить, тот добавил: – Наверное, я не самый лучший отец, но понимаю и вижу многое. После смерти жены сам растил близняшек, сына и дочь. Я барон. Земли мои не богаты. Баловать детей не мог, но любил, учил, утешал, когда им было плохо.

Мне почему-то сразу стало стыдно за собственную реакцию на его слова.

– А где они? – отбросив навязываемую Дейрой тактичность, спросила я.

– Сын с женой и детьми живут в поместье. С невесткой отношения у нас не заладились. Я уехал, чтобы жизнь молодым не портить. Дочь… – маэстро умолк, его и без того сутулые плечи совсем поникли. – Ее больше нет. Сгорела вместе со всей своей семьей.

– Простите… – пробормотала я, осознав, что всколыхнула не самые приятные воспоминания.

– Ты очень на мою Сайлину похожа…

От звуков этого имени я невольно вздрогнула. Почти так же звали мою маму. Маму, которую я совершенно не помнила, только имя и слышала – Сайли. Но мои родители жили в деревне и ничем особым не выделялись, чего нельзя сказать о явно образованной дочери барона.

Взглянула на маэстро Леордино. Сколько всего выпало на жизнь этого человека. Потеря жены. Вложить душу в воспитание детей, а потом? Разлад с сыном. Гибель дочери. По сути он потерял все, что было ему дорого. Странно, что все это его не сломило. Держится. Нашел занятие по душе, ведь книги он без сомнения любит.

– Так может расскажешь, чем вы занимались сегодня в закрытом фонде? – вернулся к уже забытой теме библиотекарь.

На этот раз, вопрос меня не задел. Это не было обвинением; он беспокоился о подотчетных редких фолиантах, и может обо мне, коль я напоминаю ему дочь.

– Читали, – вполне честно, ответила я, опустив подробности о распитии ликуна.

– Читали, – со странной интонацией повторил он, словно намекая, что почувствовал недосказанность.

Ну и что делать? Рассказать все как есть? Но в правилах Академии четко прописано, что адептам, не достигшим двадцати одного года, запрещено употребление алкогольных напитков. Мне всего лишь семнадцать.

Хотя… Уроки еще не начались, и все мы пока лишь номинально считаемся учениками. И еще, это неплохой способ проверить можно ли доверять маэстро Леордино. Надеюсь, товарищам в случае чего не слишком влетит.

– Мои друзья… Они принесли ликун.

– Ты сделала глоток? – аж подскочил со стула библиотекарь, и я напряглась. – Почему раньше не сказала?

– Ээээ… Не думала, что это так опасно.

– Опасно? Нет, девочка, опасности нет, только глупость. Эх, я бы не отказался еще разок его отведать, – мечтательно проговорил он, но тут же спохватился и закричал на меня: – Как можно тратить такую возможность, болтая со старым дураком! У тебя всего-то сутки, пока не прекратится действие, – с этими словами он буквально выволок меня из своей каморки и потащил к лестнице, ведущей на третий этаж, где располагался закрытый фонд. – Ты можешь столько всего успеть сделать, изучить… До завтрашнего утра чтобы не вздумала отдыхать. Потом хоть сутки напролет спи, – пыхтя после подъема по лестнице, завершил он и закрыл снаружи дверь.

Странно. Какой-то час назад я и сама мечтала оказаться здесь, а сейчас в растерянности. Но если маэстро прав, то и вправду стоит поспешить.