Взгляд метнулся к приметным серьгам с крупными рубинами, затем скользнул по рукам, отметив совершенно не вписывающийся в образ показавшийся знакомым перстень-печатку, зацепился на уходящей в глубокое декольте тонкой золотой цепочке. Моя рука потянулась в попытке вытащить наружу то, что скрыто под одеждой, но, увы, это было невозможно. Оставалось лишь гадать, что там. Судя по тому, что цепочку явно что-то оттягивает, то там однозначно какой-то кулон.

Больше ничего отметить не успела, невольно шарахнулась прочь от кинувшегося в мою сторону солдата. Отскакивая, споткнулась, замахала руками и…

Упала.

Тихо зашипела, потирая ноющий копчик. И повторно обругала себя за глупость. Вот и чего скачу козой? Это же видения! К сожалению, сознание этот факт принимать никак не желало. Слишком уж все происходящее вокруг реально.

Вылупила глазища, боясь пропустить что-то важное.

Воины накинулись на свою королеву и порубили бы в лохмотья там же, но один из нападавших вступился за женщину:

– Не берите грех на себя! – прикрывая ее своим телом, выкрикнул он. – Будет суд, и постигнет виновную справедливая кара.

Видимо он имел немалый вес, потому что мужчины не без ропота, но все же отступили, взяв женщину под конвой.

Тем временем картинка вокруг изменилась, вокруг воцарился полумрак. Глаза не сразу привыкли к скудному освещению, исходившему от крохотного окошка под самым потолком. Судя по всему уже был вечер. Наконец-то удалось рассмотреть сидящую на куче соломы женщину. Она растеряла былое величие: прическа растрепана, некогда великолепное платье разодрано едва ли не в клочья, на разбитых губах запеклась кровь, левый глаз заплыл.

Послышался скрежет открываемого замка, дверь в камеру распахнулась, заставив на миг зажмуриться от ударившего по глазам яркого света плярисов.

– Поешьте, вам нужны будут силы. И умойтесь, не стоит выходить в таком виде, – послышался уже знакомый мужской голос.

Это был тот самый брюнет, что вступился за королеву в момент взятия той под стражу. Мужчина поставил в углу ведро с водой. Узница подняла обезображенное побоями лицо и ощерилась в какой-то полоумной ухмылке.

– Думаете меня ЭТО беспокоит? – скрипучим, надтреснутым голосом поинтересовалась она. – Дайте яду. Не хочу страдать на потеху толпе, – едва слышно прошептала женщина и тут же закашлялась.

Мужчина покосился за спину, явно проверяя нет ли лишних свидетелей их разговора, и тихо произнес:

– Я подумаю, что можно сделать…

Он попытался выйти, но узница изловчилась, ухватив его за полу плаща и вынудив остановиться. Затем поспешно стянула с пальца перстень и протянула мужчине вещицу, с мольбой глядя в глаза брюнета.

– Спаси… – прохрипела она, вновь закашлявшись, но все же нашла в себе силы и договорила: – Спасибо.

В глазах мигнуло, и вновь раздался скрежет отпираемого замка, а ворвавшийся в камеру яркий свет резанул по глазам.

– Ваше Величество, – проскрипел дрожащий то ли от немощности, то ли от волнения голос, и наконец-то удалось рассмотреть худенькую сутулую, а может даже и сгорбленную фигурку посетительницы. – Мне велено подготовить вас…

Она не договорила, но слова «к казни» вполне ощутимо повисли в воздухе.

Плечи пленницы совсем поникли. Она с обреченностью послушно встала, позволяя себя умыть и переодеть.

– Выпейте это… – шепнула ей старуха в момент смены платья.

– Яд? – с надеждой в голосе уточнила узница, но старуха, вздохнув, произнесла:

– Нет у меня такого, я лекарка. Но боли Вы не почувствуете.

Королева залпом осушила содержимое флакона и в порыве благодарности притянула к себе старуху, прислонившись лбом к ее лбу. Какое-то время они так и стояли, а когда посетительница покидала камеру, мне показалось будто спина ее стала гораздо прямее, а голова была горделиво приподнята. То ли старуха преисполнилась гордости за содеянное, то ли… То ли мне все это почудилось?

И еще раз в глазах мигнуло. Вокруг та же камера, но на соломе в этот раз сидел мужчина. Он не казался угнетенным, скорее раздраженным, словно чего-то ждал и злился из-за промедления. Вот он поерзал, меняя позу, и вдруг встрепенулся, зашарил рукой, слегка склонив голову, словно пытаясь что-то разглядеть в полутьме. Я осторожно приблизилась и заметила свисающую с его пальцев тонкую цепочку с кулончиком в виде шестиконечной звезды, видимо именно ту, что в момент ареста была на королеве. Интересно, она случайно ее обронила или…? В любом случае, «Алиса» явно не просто так нам этот момент показала.

Когда после полутьмы подземелья по глазам ударил свет плярисов и льющихся из-за окон по зимнему ярких солнечных лучей, я зажмурилась, не сразу осознав, что путешествие в прошлое закончилось.

– Странно, – пробормотала Эля. – А как же проклятие на костре? Выходит, там она не чувствовала боли и никого не проклинала. Иначе мы увидели бы этот момент. У нас всего три зацепки: кольцо, старуха и кулон.