Уж что-что, а о том, что это не так и просто мне прекрасно известно, не зря же столько жертв пришлось принести для возвращения Дениуса. Видимо предок сидящего напротив мужчины не оставил о своей методике почти никаких сведений. Иначе, какими бы секретными они ни были, их использовали бы, но нет, вместо этого искусственно создавали белых ведьм. Однако даже упоминать о подобной осведомленности явно не стоило, эта информация не предназначена для посторонних, коей в первую очередь являюсь я сама.

– О нет! – как можно беззаботнее воскликнула я. – И в мыслях не было. Я оказалась здесь в младенчестве, и что было там не помню, а соответственно ни по кому не скучаю и ностальгия меня не мучает.

– Тогда что вас привлекло в трудах Стефана Элиаса? – уже совсем другим, ставшим серьезным, тоном, уточнил барон.

В голове заметались мысли. Да, он явно не так уж и прост, и не исключено, что как-то связан с тайной канцелярией. Я почти уверена, Его Величество знает о моем полном доступе в закрытый фонд академической библиотеки, а значит, мне ничего не грозит. В теории… А на практике, лучше не привлекать к себе лишнего внимания, и для алиби требуется невинное обоснование моих интересов. Вот только что сказать?

Как назло ни одной вразумительной мысли в голову не приходило.

Молчание затягивалось, и тут на помощь пришел Джереми:

– В Академии много иномирян, попавших сюда в отличие от Тины в зрелом возрасте, – произнес он и умолк, давая возможность мне продолжить его речь.

– Да, – поймав взгляд товарища, притворно вздохнула я, решив, что тот догадался об истинных причинах моего интереса, может тоже успел ознакомиться с наследием Верховной? Окрыленная подкинутой идеей, я залепетала: – Они имеют привычку переговариваться на непонятных мне языках, чтобы что-то укрыть от посторонних или педагогов. Обмениваться записками, – я опять вздохнула. – Неприятно быть белой вороной, вечно не понимающей о чем речь.

– Ах вот в чем дело! – явственно расслабившись, рассмеялся вмиг как-то преобразившийся и даже немного помолодевший барон. – Ну что же, в таком вопросе помочь я наверное смогу, – он задумчиво почесал подбородок. – Если разберетесь, конечно, – дернул щекой мужчина, явно давая понять, что сие дано не каждому, и, поднявшись со своего места, кивнул, приглашая идти за ним. – Граф, думаю вам это тоже будет интересно, – усмехнулся барон Элиас.

Вскоре мы оказались в самом обычном кабине: одинокий шарик пляриса под потолком, небольшое, задернутое плотными шторами окно, огромный письменный стол, кресло, чайный столик, пара стульев и… Вдоль стен стеллажи с какими-то бумагами и книгами.

– Вот, – он повел рукой, указывая на узкий, застекленный, в отличие от прочих, шкафчик в дальнем углу. – Все, что осталось. Остальное изъяли. А это… – он подошел ближе, приоткрыл дверцу, достав с одной из полок какой-то явно не рукописный томик в твердом переплете, и протянул его, мне позволяя полистать. – Книги из единственного обнаруженного прадедом мира.

Я неверяще смотрела на ровные рядочки незнакомых букв, складывающихся в неведомые по звучанию и смыслу слова. Трогала непривычную на ощупь бумагу. Пыталась обнаружить сходство между символами в дневнике Верховной и здесь.

– У них рукописный и печатный текст очень различаются, – предугадал мои попытки барон. – Одна из рукописей посвящена этому вопросу.

Слушая, я все больше поражалась. Как? Как он мог это сделать?! Ведь все известные случаи перемещения сводились к переселению души в чужое тело, но если этому Стефану удавалось приносить вещи из иных миров, то… Это было что-то сродни портала?

– Там много народов и едва ли не у каждого свой язык, – продолжал самозабвенно вещать барон. – Здесь словари. Все они с переводом на один и тот же язык, которым в совершенстве владел мой предок. Тут, – жест на очередную полку. – Черновые записи, транскрипции и перевод слов на наш язык. Знаете, возьмите себе эту книгу, – он кивнул на ту, что была в моих руках. – А я, пожалуй, встречусь с руководством вашего учебного заведения и передам эти труды в дар библиотеке, для вас эта информация весьма актуальна.

Я удивленно воззрилась на хозяина сего богатства, не веря, что тот так просто отдаст семейные ценности, и плотнее прижимая нежданный подарок к груди. Странно. Ведь видно, что для таких как он книги и знания куда важнее денег и драгоценностей.

Видимо мой шокированный вид не укрылся от внимания барона, и он горько усмехнулся.

– Мой сын погиб не оставив наследников. Я слишком стар, чтобы пытаться возродить свой род, девочка. Все эти труды после моей смерти окажутся или в отдаленных закутках королевского книгохранилища, или, хуже того, на костре. Так пусть они хоть кому-то принесут пользу. Может заберете их сразу? – неожиданно спросил он, и в голосе послышалась надежда.

Показалось странным, что от наследия предков желают так споро избавиться.