– Ложись на кровать, – тихонько потрепав сестру за плечо, произнесла я, все еще ощущая на своих щеках прикосновения мужских губ.

– Чего? – Лера сонно глянула на наконец-то освободившуюся постель, затем перевела взгляд на окно, на часы, и подскочила: – На ярмарку опоздаем!

Я лишь глаза закатила. Лера, она такая Лера! Но тут же припомнила о планах купить для Рыськи каких-нибудь украшений и тоже засобиралась. Уж лучше окунуться в суету столичной ярмарки, чем думать о том, что только что произошло. Так и вышло, сестричка непрестанно тараторила, рассказывая про своих новых подружек, одна из которых оказалась адепткой ведьмовского факультета, потом делилась впечатлениями о минувшей охоте, где наперегонки с Элей носилась на метлах.

– Ты права, она классная! – в итоге выдохнула Лера и вмиг переключилась на бурное обсуждение выложенных на ближайшем прилавке ленточек для волос. – Вот эта цикломеновая кажется чудесной! А сколько стоит? Да? Хм… Нет, пожалуй, ткань слишком плотная, будут заломы, гладить каждый раз замучаешься. А вот эта коралловая вроде неплохая… – разглагольствовала она, нисколько не смущаясь того, что вскоре даже торговец перестал реагировать на порой весьма противоречивые фразочки привередливой покупательницы.

В итоге она купила и ту цикломеновую, и коралловую, при этом сбив цену едва ли не вдвое! Мы прошлись ураганом по торговым рядам, и я спиной ощущала облегчение, испытываемое продавцами после нашего ухода. Нам даже подарки норовили вручить, лишь бы перестали покупателей распугивать крамольными речами, порочащими качество товаров. При этом Лера подавала информацию так, что обвинить ее в чем-либо не представлялось возможным: голос не повышала, не грубила, в открытую никого не обвиняла, а словно сама с собой спорила, доказывая плюсы и минусы потенциальной покупки. Сестра отходила от прилавков, делая вид, что здесь ничего достойного ее внимания нет, но через пару шагов останавливалась, оборачивалась будто в нерешительности, отчего хозяева товара явственно напрягались, и… К вящему ужасу торговцев возвращалась. Возникал вопрос – кто из нас двоих более силен в психологии?

К вечеру, уставшие до изнеможения и нагруженные как мулы, мы наконец-то добрались до Академии.

– Красивое мне платьице сшили, да? – распаковывая свои вещи, радостно верещала Ксена, явно напрашиваясь на комплименты.

Лера в свою очередь тоже хвасталась обновками, а я слушала восторженные охи и ахи, совершенно не разделяя воодушевления девчонок. Чему радуются? Ведь мы все время ходим в мантиях, и под ними платьев никто не увидит. Меня больше волновало, куда спрятать найденный кулон? Оставлять (не исключено, что проклятую) вещицу в нашей комнате не хотелось, эти модницы обязательно до нее доберутся, и неизвестно что будет, если кулон примерят.

Разобрав вещи, положила под подушку добытую у барона Элиаса книгу и подаренный Лерни зачарованный гребень и отправилась к дедушке. Усталость давала о себе знать, но мне нужно было с кем-то обсудить все произошедшее и отдать на хранение древний амулет.

– Вернулись! – завидев меня заулыбался старик. – Ну, рассказывай-рассказывай…

Поведала о грядущем пополнении библиотеки, попросив, чтобы предупредил, как только прибудут книги. Потом рассказала про поползновения рыжика в сторону Леры и про мою маленькую месть, одарившую его большой и чистой любовью. Думала, меня осудят, но нет, дедушка лишь тихонько посмеивался, потягивая из некогда подаренной мною кружки горячий взвар. И лишь когда дошел черед до самой актуальной темы, поняла, что не могу ему рассказать о том, что выяснилось, ведь тогда придется раскрыть возможности «Алисы».

– Что-то ты не договариваешь, – прозорливо заметил маэстро, и я виновато потупилась.

Да, сглупила, что тут скажешь? За всеми этими эмоциями и впечатлениями мчалась к нему желая поделиться и посоветоваться, и лишь в последний момент осознала, что придется держать язык за зубами. Еще и получилось это слишком явно: говорила, говорила, говорила, потом произнесла «а» и резко оборвала свою пламенную речь.

– Тебе он нравится? – неожиданно спросил он.

– Кто? – поперхнувшись очередным глотком, уточнила я.

– Барон Таркстон, тебе нравится?

Вздохнула. Нравится ли он мне? С ним легко, а еще он смущает, напоминая о наших совместных ночах, а еще его род как-то вовлечен в историю с проклятием. Так что, не знаю. И вряд ли стоит об этом думать, пока не разберемся с доставшимся ему в наследство перстнем.

От необходимости отвечать на столь щекотливый вопрос спас донесшийся от входа звоночек, извещающий о чьем-то визите.

– Я пойду! – тут же подскочила и вспомнила о перстне. – Спрячь вот это пожалуйста, – попросила, добавив: – Только ничего не спрашивай. Не смогу ответить, а врать не хочу.

– Мне нужно что-то об этом знать? – осторожно разворачивая носовой платок и не касаясь кулона, уточнил маэстро.

– Возможно, на нем проклятие, – вздохнула я.