Проснулась от холода, резко вскочила на земле и тут же замерла — Ниян лежал рядом уже в человеческом облике. На спине. Совершенно голый, раскинув руки и ноги. Весь в рваных ранах-дырках. Мощная грудь бурно вздымается и опадает. Я приложила руку к его лбу — не горячий. Это, наверное, хорошо. А сама бросилась к воде… искать красные цветы. Едва ногами босыми ступила, как они по дну сами ко мне потянулись. Словно знали, что их ищу. Пока рвала, кусая от боли губы, а потом выжимала прямо на открытые раны вместе со своей кровью, он даже не шевелился, а я от восхищения даже боль не чувствовала. Краска вся к щекам прилила, а взглядом его тело идеальное сжираю, и мня всю потряхивает от этой первобытной красоты. От лоснящейся золотистой кожи с рисунками, от вычерченной рельефной груди и сильного живота. Взгляд ниже перевела и задохнулась, увидев его мужское естество, ничем не прикрытое. Есть в этом что-то пошло-прекрасное, неизведанное, будоражащее кровь. Особенно когда знаешь, какой зверь живет там, внутри него, под атласной кожей, покрытой странными знаками. Я видела его, я трогала эту тварь, которую боится до смерти все живое вокруг, и было в этом осознании нечто извращенно-запретное, сводящее с ума.

Я сок из цветов выжимаю, а сама на ноги смотрю накачанные в мышцах, на руки с выпирающими жгутами вен на запястьях. Все в нем красивое, каждая черточка на теле, выпуклость.

Сама не поняла, как ладонями по груди его повела, пачкая соком и своей кровью из исколотых подушечек пальцев. А я прикасаюсь, как ошалевшая наркоманка, и оторваться не могу. У него кожа гладкая и горячая, под ней словно огонь спрятался. Он живой, там под ребрами колотится и жжет мне душу. Ладонью ниже повела к животу, к паху, покрытому темной порослью волос, и дыхание втянула резко, когда увидела, как его плоть шевелится, крепнет, восстает, наливаясь и выпирая тонкими венами. В ту же секунду почувствовала, как мне на затылок легла сильная ладонь, взгляд к лицу его метнула и застыла, не дыша — смотрит мне в глаза своими огненными безднами и тут же запястье моей другой руки стиснул. И его губы так близко, чуть приоткрытые, потрескавшиеся, и рана на щеке едва затянулась в бордовый шрам.

Я пальцами, зажатыми его стальной хваткой, пошевелила, и он слегка ее ослабил.

— Сжечь тебя мог, — глухо сказал, продолжая в глаза смотреть, — иди отсюда. Не место тебе здесь.

— Не сжег бы… ты бился за меня.

— Ты брата моего невеста вот и бился.

А сам взгляд на губы мои опустил, и пальцы в волосы сзади зарылись, то сжимают их, то отпускают, и у меня от ласки этой глаза закатываются. Я руку из его ладони высвободила и по щеке провела рядом с раной, затем по шее сильной, трогая кадык и напряженные мышцы.

Наклонилась и сама губами его губ коснулась, и тут же отпрянула. Глаза Аспида загорелись оранжевым фосфором, и он вдруг резко перевернулся, подминая меня под себя. Навис надо мной с каменным выражением лица, сильно сжатыми челюстями и горящими глазами, полыхающими адскими языками пламени внутри зрачков. Одной рукой держит вес своего тела, а другой сдавил мою шею и не отпускает взгляд, словно мягко входит в него своим, так мягко, что у меня начинает тянуть низ живота от этого откровенного взгляда. И от одной мысли, что он на мне полностью обнаженный, я начинаю дрожать всем телом то ли в предвкушении, то ли в страхе.

— Ты ласкал меня там… в воде. Это был ты…

Ладонь сжимает мне горло еще сильнее, и я начинаю задыхаться, но не пытаюсь убрать его руку. Все мое тело наполнено трепетом… мне кажется, что меня разрывает изнутри от каких-то диких желаний, от безумной жажды ощутить его пальцы на своем теле. Везде…

— Я… я хочу еще.

Потянулась к его губам, но он придавил обратно к земле.

— Чего хочешь?

— Ласки твоей.

— Уверена, что то моя ласка была? — усмехнулся, показывая белые зубы. И у меня щеки пылают от собственной наглости и от осознания — насколько он близок ко мне. Страшный и лютый зверь сжимает меня сильными руками и обжигает горячим дыханием.

— Уверена. Я твои пальцы с закрытыми глазами узнаю… Ниян. Не отдавай никому…

Улыбка мгновенно пропала, и он меня за шею к себе рванул, жадно впиваясь губами в мой рот так, словно первый глоток воды сделал, иссушенный жаждой, и я от наслаждения застонала, обхватила руками сильную спину, открывая рот навстречу алчным губам и скольжению языка внутри, уже слегка сдавливает пальцами мое горло, лаская маленькую ямочку посередине чуть выше ключиц. Оторвался от моего рта и впился взглядом в мои глаза, а я ищу в его зрачках отражение своего сумасшествия. Потому что они расширены и рот приоткрыт, а мои губы без его губ тут же пересохли. Ниян жадно прошелся языком по моей шее сбоку, по подбородку и со стоном погрузил его обратно в мой рот, не прекращая поглаживать бьющуюся выемку. И снова зарываясь второй рукой в волосы на затылке. Вдавливая мое лицо в себя, засовывая язык глубже, ударяя по моему языку и рыча в унисон моим вздохам и стонам. Другая рука по ноге моей скользит, задирая вверх сарафан и рубаху, продираясь под материей к бурно вздымающейся груди. Сжал сильно ладонью, и я выгнулась под ним, подставляясь его рукам, дрожа всем телом от непонятных накатывающих волн. Чувствуя, как сжимает затвердевший сосок, сильно за самый кончик, и я впиваюсь ногтями в его спину, ощущая под пальцами старые шрамы, сходя с ума от дикой жадности его губ, от того, как набрасывается на мой рот с низким хриплым рычанием, словно зверь.