С тихим стоном я села, машинально хватаясь за гудящую, как пустой котел, голову. На затылке обнаружилась здоровенная шишка, а вокруг – стены моей спальни. Я выругалась, разом вспомнив весь лексикон рыночного переулка, где жила еще в той, прошлой жизни.

– Да что за жизнь такая?! – рявкнула я, кое-как поднимаясь на ноги. – Умереть по-человечески, и то не могу!

Разумеется, на мои крики никто не ответил. Накинув на голое тело теплый банный халат, я с размаху плюхнулась на кровать.

– Подарили… Подарили они мне вторую жизнь… Благодетели… – прошипела я себе под нос. – Что-то у этого подарочка цена оказалась запредельная!

Спохватившись, что сижу и последними словами ругаю ту, которой клялась поклоняться и служить, я прикусила язык. «А может… – медленно оформилась крамольная мысль, – к бесам этот парадокс? И к бесам задание Последней? Ну стану я проклятым некромантом-отступником. И что? Не я первая… Хоть какое-то время поживу по-человечески!»

Я вскочила и, швырнув едва надетый халат в угол, бросилась в гардеробную.

«К бесам! – думала я, лихорадочно натягивая на себя дорожную одежду. – Пусть сами тут разбираются со своим бессмертным! Эта дикая война, на которой непонятно кто с кем воюет, наверняка его рук дело. Вот и пусть воюет. А когда победит… А он не может проиграть, у него было достаточно времени, чтобы просчитать все варианты и хорошо подготовиться, я вернусь. Вот тогда и будем думать, как его упокоить, этого скрытного уродца! Тогда я, по крайней мере, буду точно знать, кто он такой!»

Я застегнула дорожный камзол и потянулась за плащом. И остановилась, не донеся руку до вешалки каких-то пару сантиметров. «А сколько народу погибнет, пока этот неубиваемый парадокс будет прорываться к власти?»

Эта простая мысль словно приморозила меня к месту, превратив в ледяную статую. А перед глазами медленно проплывали лица друзей. Деятельная Тори, вот уж кто наверняка влез в самую гущу событий, раз стать тенью тиссари у нее не получилось. Восторженный Альв, болтун и разгильдяй, но со своими принципами. Очень правильными принципами, между прочим. Слегка туповатый Рой, который тем не менее активно спасает мир под руководством интригана Лерроя. Дон, в чью жизнь я вломилась с грацией носорога, разворотив все, что только можно было…

– Дон… – Его имя я едва слышно прошептала, пробуя на вкус, вспоминая, как оно звучит из моих уст.

«У тебя же теперь еще и племянник имеется, – вкрадчиво напомнил внутренний голос. – Матери у него уже нет. А если и отец сгинет в том пожаре, который здесь разгорается?»

Я закусила губу и в сердцах грохнула дверцей шкафа. Я знала, что никуда не уйду, пока не достану проклятого бессмертного и не остановлю зарождающийся хаос. И не важно, какую цену мне придется за это заплатить. Впрочем, я понимала, что и так уже отдала все, что у меня было: друзей, семью, любовь… Осталось только отдать жизнь. И приобретенное за последние несколько месяцев звериное чутье подсказывало, что, скорее всего, именно этим и закончится.

Я вышла в коридор, подставив лицо холодному потоку воздуха, струящемуся из разбитого окна.

«В самый центр, говоришь, поместили, – расхаживая взад-вперед, я дословно восстанавливала в памяти разговор с иномирным созданием. – Маятники – это люди вокруг меня, ключевые фигуры… Один из них я сломала… И кстати, ничуть не жалею об этой ошибке. Безумцу Лэнгли при любом раскладе не место среди живых. Он жаждал чужой крови и боли, как умирающий в пустыне глоток воды. Другой раскачала как-то неправильно. А тот, который надо было сломать, – ускорила. Значит, нам нужен некто, кто зашевелился в последние год-полтора. Кто?»

Я спустилась на кухню и, найдя несколько яблок, присела у стола. «Лэнгли мертв. Никто из моих дру… Никто из студентов на роль бессмертного не годится. Кто еще был вокруг меня? Ректор Темлой… Вот уж кто проявлял ко мне прямо-таки нездоровый интерес… Как там сказал чокнутый иномирец? «Он сам тебя найдет». Кто еще? Корве-старший. Очень интересовался очищающей. Сомнительно, но все же… Король. Сомнительно, но… Леррой. Старый козел со своим «удивите меня»… А может быть, старый идеалист, вообразивший себя спасителем державы? Все может быть. И все надо проверить. Вот чем займутся теперь уже мои «мальчики» вместо того, чтобы набеги на бездарков устраивать. Семейные архивы, сплетни, поступки…»

Я доела последнее яблоко и, подавив очередной зевок, пошла обратно в спальню. В постель я завалилась как есть, только сбросив сапоги. Радикалы примчатся завтра. Но мало ли кого еще сюда может занести… А я больше не желала никаких неожиданностей. Спрятала под ментальные щиты все, что могло бы меня отвлечь и заставить ошибиться: боль, тоску, любовь… Забрала у себя самой даже бережно хранимые в глубине души воспоминания о недолгом, почти семейном счастье с любимым. Ничего этого у меня больше не будет. И нечего думать о том, что потеряно навсегда.