Болтуны не особо впечатлились гневом наставника. Разве что все же заткнулись. А вот я тихо шалела от местных свободных нравов. Попробовал бы кто-то из наших адептов, пусть и первой ступени посвящения, так нагло проигнорировать учителя. Неделю бы ходил на занятия по стеночке. Из лазарета. Внеочередной час самостоятельной работы на учебном кладбище – это, знаете ли, не сахар. Особенно если учесть, что у наших наставников принципы были очень простые: если не слушаешь, значит, все знаешь, а раз знаешь, то вот тебе нежить посолиднее. Действовало безотказно.

Пока я предавалась уже своим собственным воспоминаниям, профессор Леррой закончил монолог о важности выбора будущей профессии и необходимости учитывать при этом не только «хотелки», но и возможности. Судя по его кислому лицу, протокольная речь не доставила удовольствия не только студентам, но и ему самому. С заметным облегчением он взмахнул рукой, сбрасывая тусклую искорку, и перед каждым из нас на стол опустились тонкие брошюрки.

– Все, как обычно, – немного устало проговорил он. – Открываем, тычем кольцом в нужное направление и читаем на следующей странице его описание и требования. Вопросы?

Я открыла книжонку и сразу поняла, что не отдам ее обратно ни за какие коврижки. Это же полное описание магических профессий и, соответственно, вообще легальных и доступных направлений местной магической науки! Студенты вокруг лениво перелистывали страницы, не проявляя особого интереса.

– Если у вас нет вопросов, то я…

Вспомнив, что для того, чтобы прилично задать вопрос наставнику, здесь положено вставать, я вскочила:

– У меня есть вопрос, профессор Леррой. Вы позволите?

Седые брови на морщинистом лице удивленно взлетели вверх, и я поняла, что выбилась из образа. Очень сильно выбилась, судя по тому, что на меня уставились и студенты.

– Разумеется, тиса Мэй.

– Могу я взять это с собой? – Я, наплевав на всеобщее удивление, положила ладонь на брошюрку. – Хотелось бы подумать в более спокойной обстановке. Это же выбор на всю оставшуюся жизнь.

Пафос, который я специально подбавила в конце, оказался совершенно лишним. «И ведь думала же, что идиотская вступительная речь не доставляла ему удовольствия», – раздраженно обругала я себя, глядя, как некоторый интерес, с каким Леррой слушал вопрос, превращается в насмешку.

– Можете забрать с собой на память, тиса Мэй, – усмехнулся он. – Как список упущенных и недоступных возможностей.

– Простите? – опешила я.

– За что? – хмыкнул он. – Ваш выбор я могу предсказать хоть сейчас. Как и выбор большинства здесь присутствующих. Вашим склонностям больше всего импонирует пункт восемь. Два болтуна рядом с вами наверняка предпочтут что-то из области от двенадцатого пункта до восемнадцатого включительно.

– Вот уж точно нет, – не сдержала возмущение я, мимоходом сунув нос в брошюрку. Если с мнением профа касательно Роя и его дружка я согласилась сразу, куда еще могут сунуться золотые мальчики, как не в военные, то восьмой пункт, предсказанный лично мне, взбесил до синих упырей: жена-хозяйка.

– Да ну? – приподнял бровь Леррой. – Что ж. Попробуйте меня удивить. Только имейте в виду, что выбор будущей профессии не исключит ни единой дисциплины в вашем обучении. Не осилите – покинете эти стены.

И в его голосе было столько насмешки, что я заскрипела зубами. «Ну, погодите… Дайте мне только разобраться с местными заморочками… Вот тогда и посмотрим, кто кого удивит!» Разумеется, вслух я ничего подобного не произнесла. Напротив, спокойно села на место.

– Спасибо, профессор. Я учту.

Старик еще раз хмыкнул и отвернулся.

– Ну и зачем тебе это? – зашипела мне в ухо Тори. – Ты что, передумала выходить за Роя?!

– Это как посмотреть, – пробормотала я, пытаясь выиграть время и судорожно копаясь в памяти предшественницы.

К моему облегчению, ничего похожего на помолвку там не было. Более того, «замуж» вообще существовало только в понимании тисы Ребарн. Сама Лира так и не определилась, на кого желает обратить свое «очищающее» внимание: на Роя или его блондинистого дружка Альва.

Тори не унималась, требуя немедленно объяснить, что я такое надумала. Пришлось демонстративно покоситься на Роя, мол, не хочу говорить при нем. Девица умолкла, но покивала очень многозначительно, давая понять, что не отстанет. Впрочем, она не отстанет в любом случае, в этом я не сомневалась, как и в том, что уж два дня как-нибудь подержусь. Мне бы только до каникул дожить, а там… Я закусила губу, скрывая предвкушающую усмешку. Вас ждет большой сюрприз, уважаемые тисы.

«Кажется, мне начинает нравиться новая жизнь, – подумала я несколько часов спустя, с аппетитом поглощая жаркое за большим столом первогодков. – По крайней мере, здесь я больше не отверженная».

Тогда я еще не знала, что у любой медали две стороны, и чрезмерная популярность ничем не лучше всеобщего презрения. Особенно популярность такого рода, какую успела заработать Лира Мэй до моего появления.