Человеком, которому я еще могу доверять, несомненно, остается Генри Фриц. На втором этаже ресторана «Мистраль» за отдаленным от общего зала столике я вижу, как приближается невысокая фигура Генри. Я сразу обратила внимание на выглаженную одежду, начищенные туфли и аккуратно причесанные волосы.

— Господи, Генри, ты отлично выглядишь, — похвалила я, тепло приветствуя друга улыбкой.

— Когда в твоей жизни появляется женщина, это неизбежно, — улыбнулся Фриц и сел за столик. — Анна Лоуренс. Сколько уже… почти год прошел?

— Да, где-то так, Генри, — смотрю на мужчину и сама собой на лице растянулась улыбка. — Как ее зовут?

— Кларис, — ответил Фриц. — Я с таким энтузиазмом слежу за твоей судьбой, что Кларис, кажется, начинает ревновать.

— Ну… это неизбежно, когда в твоей жизни появляется женщина, а ты увлечен судьбой другой, — тихонько рассмеялась я.

— Да. В этом что-то есть.

Официант принес две чашки кофе и легкий завтрак.

— Чем могу служить Великолепной Лоуренс? — мужчина взял кофе.

— Мне нужна услуга, Генри. Я хочу, чтобы ты передал один пакет Алану Лонгеру лично в руки.

— Это можно устроить, — с готовностью ответил мужчина. — В случае опасности как поступить с пакетом?

— Уничтожь его, — сказала я и протянула Фрицу желтый конверт. Генри узнал этот пакет. Взгляд его вдруг стал серьезным. Мужчина внимательно смотрит на меня и наконец произносит:

— Хорошо.

Когда я вошла в строгий серый кабинет Хэнтона, мне отчего-то стало холодно.

Хэнтон поднял на меня взгляд. Смотрит прямо, не улыбается.

— Здравствуй, Джон.

— Анна. Чем обязан? — в этих словах нет тепла. Одно только сухое деловое приветствие.

— Ты, должно быть, слышал об иске против «Лоуренс нефть»?

— Разумеется.

Мужчина поднялся, на мгновение взглянул на чистое небо над Данфордом. Смотрю Хэнтону строго в глаза, он отвечает тем же.

— Мне нужен Джеферсон, — прямо сказала я.

— Мне он тоже нужен.

— Я не прошу об одолжении. Пока он будет работать на меня, я готова платить. Назови цену.

Джон улыбнулся. Но улыбка получилась какой-то безликой, не выражающей никаких чувств.

— Мне не нужны деньги.

Я нахмурилась. Мне нужен Джеферсон, и сейчас я совсем не рассматриваю возможность уйти, не заручившись его поддержкой.

— Тебе не нужны деньги, ладно…Тогда чего ты хочешь?

Совершенно не поменявшись в лице и с деловой прохладой в голосе Джон заявил:

— Я хочу, чтобы ты спала со мной.

От изумления у меня приоткрылись губы.

Смотрю на Джона и понимаю, он очень серьезен в выдвинутом предложении. За мной только право согласиться или отказаться. Я говорю:

— Ладно.

Продолжаем испытующе смотреть друг на друга. В лице Хэнтон остается строг, и взгляд его в этот самый миг до неприятного проницателен.

— Пока Джеферсон занят делами «Лоуренс нефть», я буду с тобой где угодно и когда угодно, — сказала я.

Мужчина вдруг направился ко мне.

— Ты явишься ко мне днем или ночью, всегда, когда я этого захочу.

— Не сделаю этого, только когда объективно не позволят обстоятельства, — возразила я.

Джон расстегивает верхние пуговицы рубашки. Я отступила на шаг назад.

— Если мы обо всем договорились, тогда я иду к Джеферсону.

— Ты сможешь сделать это позже, — в его тоне нет компромисса.

— Он в кабинете будет только час, а переговорить с ним нужно уже сегодня, — настаиваю я.

Джон расстегнул еще несколько пуговиц, частично обнажив грудь. Снял телефонную трубку и набрал несколько цифр.

— Патрик, какое дело у тебя назначено на три часа? — потребовал он и медленно расправился с еще одной пуговицей. — Перенеси встречу и дождись мисс Лоуренс в кабинете, — последнее прозвучало как приказ.

Выполнив один решительный шаг, мужчина набросился на меня. Впился мне в губы и сделал это жадно, властно и откровенно пошло. Он с силой вжал меня в край рабочего стола, задрал юбку и стянул белье.

По венам растеклось пламя жарче лавы, а Джон вдруг схватил меня за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. На лице мужчины сразу расползлась довольная ухмылка.

— Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, — шепчет он.

Хэнтон вернулся к моим губам в глубоком и сильном поцелуе. Умопомрачительное удовольствие!

Я скучала по этим плечам и широкой твердой груди. Скучала по аромату дорогого одеколона и табака. Как кошка, вдыхаю восхитительные запахи, лишаясь собственного рассудка.

Джон Хэнтон не был нежен. Он был достаточно груб со мной, как если бы это было актом его мести мне за все, через что я заставила его пройти. И если это так, видит Бог, я рада такой мести!

Хэнтон накинул на плечи рубашку, а я разгладила на себе платье и теперь поправляю чулок. Мы сидим на полу, облокотившись о рабочий стол Джона.