Патрик встал подле трибуны, прямо перед Бенджамином и спрашивает его:

— Мистер Лоуренс, вы находитесь в зале с начала слушания. Теперь, когда вам многое стало известно, вы отдали бы свою дочь в супруги этому человеку?

— Нет, не отдал, — осторожно произнес отец.

— А теперь, когда у вашей дочери появился шанс расстаться с этим человеком, вы поддержите ее в этом решении?

— Нет, — не раздумывая, говорит Бен.

В зале начались перешептывания.

Взгляд председательствующего стал тяжелым. Он делает запись в своих бумагах и вновь обращает взор к залу.

— Ваш зять изменяет супруге, поднимает на нее руку и оставляет в психиатрической больнице. Он пренебрегает ею! Почему вы против того, чтобы остановить это? — Джеферсон закончил фразу уже под стук судейского молотка.

— Вопрос снимается. Свидетель Лоуренс, можете не отвечать, — сказал председательствующий.

— Тогда задам вопрос иначе, — объявил Джеферсон. — 29 июля 56-ого вы отдали свою дочь в жены Томасу Стоуну, и это была ошибка, которую вы не совершили бы, будь вам известно о том, что вы знаете сейчас. Тогда скажите, мистер Лоуренс, почему вы так категоричны в решении не поддержать развод сейчас?

На отца жалко смотреть. Плохо подбирает слова, тяжело дышит.

— Я не оправдываю Томаса… Накануне я говорил с ним. Он убедил меня, что любит Анну, дорожит ею и готов сделать все, чтобы исправить…

— Любит и дорожит Анной? В день их свадьбы он убедил вас в том же, — с мрачным сарказмом изрек Патрик.

— Адвокат Джеферсон, — строго предупредил председательствующий.

— Я убежден, что у этой семьи еще не все потеряно, — повторил Бен слова Айзека Берча и особенно мрачно проговорил:

— Больше мне сказать нечего.

Я разочарованно опускаю взгляд.

Бедный Бен, у меня сердце разрывается, когда смотрю на обстоятельства его глазами. Горячо любимая дочь им самим же отдана в жены чудовищу. На это можно злиться. Но что делать, когда доподлинно известно, ведь дочь не лучше!

Его просят поддержать мой развод? Может, он так и поступил бы, но в глазах отца Анна и Том достойны друг друга. В глазах Бена поддержать мой развод означает лишить шанса хоть на иллюзию счастливого будущего. Особенно после всего этого…

— У меня к вам больше нет вопросов, — холодно изрек Джеферсон.

Адвокат Берч от допроса свидетеля отказался. Все, что ему было нужно, свидетель уже сказал.

Если Джеферсон говорил с моим отцом прежде, чем вызвать его на слушание, знал его позицию и имел представление о характере его ответов, то зачем ставить его в качестве своего свидетеля?

Следующим свидетелем Джеферсона стала Джина Лоуренс. Женщина поспешно вышла к трибуне. Вокруг глаз у нее затемнения, закрасить которые до состояния «бесследно» косметика не помогла. Она исхудала и теперь выглядит как женская копия Берча, только ниже ростом.

Джине Лоуренс Патрик задал, по сути своей, те же вопросы, что и Бенджамину. Вот только стратегия поменялась. Сперва он спросил о ее чувствах к дочери, подвел к эпизодам прошлого из далекого детства — в итоге женщина не сдержала слез. После чего Патрик спросил ее, готова ли Джина поддержать развод, чтобы я, Анна, опять стала счастливой.

Перемены в Джине Лоуренс меня поразили. Только что женщина с нежностью и теплом говорила о дочери, а теперь, когда Патрик задал конкретный вопрос, от этой женщины вдруг повеяло холодом. В отличие от отца, мать твердо и хладнокровно заявила, что на развод своей дочери не согласна. Объяснять причины она отказалась.

У Джеферсона закончились свидетели, и наступила очередь Берча.

Мужчина поднялся с места. Обратив на меня свой взгляд, вызвал к свидетельской трибуне.

— Анна Стоун, — говорю я, не дожидаясь вопроса председательствующего.

— Адвокат Берч, приступайте, — разрешил мужчина в бордовой мантии.

— В октябре 56-ого вас выписали из психиатрической больницы Данфорд. У вас есть договор аренды квартиры, у вас есть личный банковский счет с нужным остатком и вы беспрепятственно уходите из больницы, — Берч обернулся, обращаясь точно к председательствующему. — 120 000 баллионов, уважаемый суд, постоянный остаток на счету миссис Стоун! При любых расходах сумма возобновляется. Всегда.

На лице председательствующего не дрогнул ни один мускул.

Айзек Берч опять смотрит на меня, с удушающим холодком в голосе говорит:

— Кто обеспечил для вас квартиру, средства к существованию и дорогого адвоката, миссис Стоун?

— Друг, — просто и уклончиво говорю я.

— Друг, что вот так просто готов вам предложить сотни тысяч баллионов?