В то время пока я стараюсь даже не дышать, Хэнтон чувствует себя вполне спокойно. Его рука обвила мою талию, и я неизбежно соприкасаюсь с ним бедрами и грудью. От возмущения у меня приоткрылся рот, что очень развеселило Джона. Со злостью смотрю в глаза мужчины.

— Что с тобой опять стряслось? — тихо выругалась за дверью миссис Стоун.

Мой взгляд метнулся. Женщина в замешательстве оглядывается вокруг и недовольно качает головой.

Пока она с шумом перекладывает большой поднос с чашками на передвижной сервировочный столик, я в гневном бессилии наблюдаю, как мужчина склоняется к моим губам, пальцами слегка сдавив мне челюсть. Через это мы уже проходили, и я безропотно раскрываю губы. Когда мощная рука примкнула к тонкой оголенной шее, поцелуй стал сильным и глубоким.

Злость на Джона уходит стремительно, а взамен по телу растекается приятное тепло. Миссис Стоун ушла, а поцелуй продолжается. Мужчина крепче стиснул в своих объятиях и второй рукой обхватив мой зад, плотно прижал мои бедра к своим и…

Я укусила его за губу! С шумным выдохом Джон мгновенно выпустил меня из капкана своих рук. В его глазах тоже появилась злость, и вместо того чтобы обрушить на меня свою ярость, он резко притянул меня к себе и опять примкнул к губам. Нежно.

Кажется, я начинаю сдаваться.

— Что это? — Джон увидел иссиня-черный след от рук Тома чуть выше локтя, который я попыталась скрыть удлиненным рукавом платья.

— Недоразумение, — рассеянно говорю я и сразу выхожу из кладовой.

— Анна. Какого черта? — потребовал он и мне приятна мысль, что, быть может, ему не все равно.

— Том разозлился из-за моих поездок в Данфорд и потерял контроль. Это была ошибка, он извинился. Все в порядке.

— На следующей неделе Стоун едет в командировку, — сказал Хэнтон. — А ты приедешь в Данфорд и явишься в мой кабинет. С собой возьми документы.

Я нахмурилась, но спорить не стала.

— Ладно, но Том лишил меня содержания…

Сказать эти слова было очень унизительно.

Из кармана брюк Джон вынул купюру и отдал ее мне.

100 баллионов.

— В среду, — сказал Джон. — В два часа я жду тебя в своем кабинете.

Вечер подошел к концу. Джон ничем не выдал свои чувства по отношению к Тому. Мужчины распрощались достаточно дружелюбно.

Мистер Честон попрощался со мной прохладно — я бы даже сказала, подчеркнуто холодно. С его супругой такого казуса не вышло. Женщина горячо поблагодарила меня за веселый ужин. Да, именно так она сказала!

Гости ушли. Дверь закрыта. На меня никто не ругается, а значит, все прошло не так плохо, как я боялась.

Том уверен: раз уж в его доме был сам Джон Хэнтон, его карьера обязательно пойдет в гору. Смотрю на его довольную улыбку, почувствовав болезненные уколы совести. Мало того что я заняла место его горячо любимой Анны, так еще… ничего не могу поделать со своими чувствами к его боссу.

Мой взгляд упал в пол. Лучше не думать об этом.

Дни летят очень быстро. Мать Тома по-прежнему гостит в доме 68 на Солнечной улице и без устали занимается моим воспитанием. Кое в чем она добилась успеха. Теперь я знаю о секретах качественной уборки столько, что хоть книгу пиши!

В день перед командировкой Том скрупулезно собирает чемодан. Он не должен ничего забыть, ведь заступив на новую должность, он должен будет оставаться в Конектике несколько дней.

Завтра Том уедет, и я сяду на первый же стилпоезд в Данфорд, чтобы встретиться с Джоном. Я рада этому, а гордость вопит и возмущается.

Я не смотрю телевизор — он откровенно раздражает. Я не читаю книг — они кажутся мне скучными. Я слушаю только радио — именно оно стало мне лучшим другом и союзником в этом доме. Но не сегодня.

Голос Энтони Хиппи, бодрый, громкий, с треском вырывается из динамиков радио. Этот голос говорит о предстоящей свадьбе Джона Хэнтона и Мелиссы Бауэр.

Свадьба…

Пульс набирает темп. Виктория, дыши!

В момент самого яркого потрясения особенно понимаешь, что представляет из себя твоя жизнь. Что в ней как надо, а что совсем не так. В этот момент я почувствовала все.

Что я до сих пор делаю в этом доме? Я смотрю на эти стены, на эти шторы и слышу эти голоса за стеной… Том и его мать.

Я должна найти способ получить развод.

Я должна отправляться в Данфорд. Двигаться куда-то и делать хоть что-то.

Я опять смотрю на шторы.

«Я должна делать хоть что-то, но уж точно не стирать шторы и не заниматься уборкой этого дома».

Образ Джона Хэнтона в моей голове не позволяет думать здраво. В моих мыслях его глаза, губы, прикосновения.

Как же больно!