— Если мистер Стоун согласится, это сильно облегчит дело, а если нет, все станет еще сложнее, чем есть сейчас, — просматривая мои документы, безо всяких эмоций отозвался Джеферсон. — Но я бы не сильно рассчитывал на его согласие. В конце концов, взыграет самолюбие. Какой мужчина пойдет на подобное унижение добровольно?

— Все может быть компенсировано.

— Предлагаете откупиться от него, мистер Хэнтон? — юрист поднял глаза на Джона. Задумчиво трет подбородок. — Действенный вариант… но все равно надо подумать.

— Еще кое-что, Патрик, — пальцы Джона напряглись до белизны костяшек. — Он ударил ее, это можно как-то использовать?

— Не думаю, — вместо юриста отвечаю я. — Свидетелей нет. Без бумаги мои слова, просто слова.

— А бьет он вас часто? — живо спрашивает юрист. Почти с надеждой.

— Это произошло только раз.

— Если ударит снова, так, что на теле останутся следы, вы должны позвонить в полицию и сообщить об этом! И тогда у нас будет что-то весомое для суда.

— Понимаю.

— Пока что рекомендую ничего не предпринимать. Сначала я подумаю, что можно сделать. Вам все понятно, миссис Стоун? — строго спрашивает Джеферсон, подразумевая мои мысли поговорить с Томом о разводе с глазу на глаз. Я кивнула. — Если ко мне вопросов больше нет, прошу покинуть мой кабинет, у меня дела, — бесцеремонно сказал он и сразу поднялся с места.

Я нахмурилась, а вот Хэнтон отнесся с пониманием к требованию юриста.

— До встречи, Патрик, — спокойно сказал Джон. Придерживает для меня дверь.

— Спасибо за ваше время, мистер Джеферсон, — говорю я и получаю в ответ сухое «угу». Удивленно смотрю на Джона — как и у меня, уголок губ Хэнтона приподнялся вверх.

Юрист выгоняет из кабинета своего непосредственного босса и запросто игнорирует правила обычной вежливости, — для Патрика Джеферсона, судя по всему, это норма. Моя улыбка стала шире. Я вышла в коридор, протянув Джону его пиджак, и сразу стало зябко. Мужчина принял пиджак с некоторой неохотой.

— На выходе тебя будет ждать темный «Прайд». Водитель отвезет тебя.

— На вокзал? — не рассматривая других вариантов, спокойно говорю я.

— В квартиру. Останешься там и будешь ждать меня, — в его голосе нет компромисса, и я удивленно уставилась на Хэнтона. Мой рот приоткрылся, но никакие возражения на язык не легли.

Мы подошли к лифтам, Хэнтон выжимает квадратные кнопки обоих: тот, что идет вверх, и тот, что спускается вниз. Тот, что поднимается вверх, пришел быстрее.

— Вечером присоединюсь к тебе, — бросил Джон и сделал широкий шаг вперед, как только двери перед ним расступились.

Теперь смотрю в пустоту. Я остолбенела.

Когда двери расступились, лифт передо мной был полон людей. Вхожу с задумчивым выражением лица, не замечая на себе любопытные взгляды.

«Ничего в мире не делается просто так, — размышляю я. — Джон оказал мне услугу. Куда деваться мне?».

На улице настоящий тропический ливень! Дождь много сильнее, чем был до этого, и люди попрятались под сильно изогнутыми полями больших зонтов.

Как и сказал Хэнтон, у входа стоит темный «Прайд» — внушительная в размерах машина темно-коричневого цвета с далеко вытянутым капотом. От черной решетки радиатора протянуты три широкие трубы, похожие на турбины бледно-бежевого оттенка, в тон резины колес. Задняя часть кузова плавно округляется, сохраняя место для небольшого багажника. «Прайд» Хэнтона — дорогая классика, в Данфорде я видела очень мало подобных ей машин.

Многие автомобили в своих формах и дизайнерских решениях подражают стилпоездам — имеют поразительное сходство с ними: такие же округлые и вытянутые, обтекаемой формы. Они весьма популярны в городе, но, как мне кажется, эти машины выглядят громоздкими, неуклюжими и немного нелепыми. Мне больше нравятся те, что похожи на «Дейсмо» — машина с низким и широким кузовом, с сильно вытянутыми хромированными плавниками на задней ее части. Машина, в которой нет ничего фантастического.

Водитель в форменной одежде и белых перчатках быстро поднимается по ступеням и подставляет для меня большой синий зонт.

— Миссис Стоун? — спрашивает он, а я киваю в ответ.

Идем к машине. Водитель открывает для меня заднюю дверь, и я опускаюсь в роскошь дорогого салона из черной кожи. На дверях лакированные вставки из темного дерева.

Водитель закрыл за мной дверь, обходит машину и садится на водительское кресло. Мокрый козырек с головы не снимает.

Машина тронулась с места. По крыше стучит дождь, дворники работают очень быстро. Некоторое время мы едем по знакомой мне Первой центральной улице и за несколько домов от поворота к вокзалу западного Данфорда сворачиваем на север.