— Сию минуту! — из кафе раздался голос услужливого хозяина заведения.

— Давайте. Задайте свой вопрос, — говорю я.

Джон глубоко вздохнул. Даже с сожалением, если мне не показалось.

— Боюсь, это будет неприлично.

— Обещаю, моя кружка не покинет пределы этого блюдца, — с дерзкой ухмылкой заверила я. — Ну же…

— Невероятно, — задумчиво проговорил он.

Когда молчание затянулось, сказала я:

— Очень легкомысленная девушка. Так вы подумали обо мне?

Джон нисколько не смущен. Мужчина с интересом рассматривает меня и во взгляде его что-то изменилось.

— Вы не похожи на порядочную девушку с хорошим воспитанием, — из его уст прозвучал не упрек, а констатация факта.

— Допускаю.

— Допускаете?

Другая эпоха. Свои правила. Своя мораль. К этому придется привыкнуть.

— Почему выглядит странным, если девушка хочет прогуляться по городу?

— Странным выглядит ее решение гулять одной по сомнительным районам города, — резко сказал Джон.

— Хорошо, — согласилась я. — Тогда почему желание не быть блондинкой равняется катастрофе, а угостить чашкой кофе… эм… простите, не нахожу сравнения. Джон, вы знаете ответ?

Джон усмехнулся.

— Так диктует общество, — просто ответил он.

— Что будет, если, скажем, послать его к черту?

Непроницаемое лицо медленно-медленно расплылось в улыбке. Только что я подтвердила впечатление девушки с плохим воспитанием.

— Ничего серьезного. Разве что мелкие неприятности, где вас не приглашают на званый ужин или на модные вечера. Но что-то мне подсказывает, вас такими последствиями едва ли можно огорчить.

— Это правда.

— Вы из движения феминисток? — вдруг спросил он. Теперь моя очередь удивленно приподнять бровь.

— Господи, нет, — выдохнула я.

Джон выразительно посмотрел на меня, и я продолжила:

— Однажды проснулась и твердо решила, чего я не хочу.

— И чего вы не хотите?

— Улыбаться, когда я не хочу улыбаться. Не хочу вычищать дом до потери пульса. Не хочу готовить, потому что я ненавижу готовить… Не вижу ничего дурного в том, чтобы попросить для себя кофе у случайного прохожего, потому что я хочу кофе… — задумалась и отчеканила:

— Я не хочу делать массу вещей, выполнение которых предполагает хорошее воспитание.

— Ваш протест — это серьезно? — мужчина смотрит насмешливо.

А я серьезно:

— У меня только одна жизнь и я не хочу прожить ее вот так!

— Ваш кофе! — торжественно произнес хозяин заведения. Оставил чашки на столе и незаметно удалился.

Джон мельком взглянул на наручные часы.

— На чем собираетесь возвращаться к стилстанции?

— Я пойду пешком.

— Будет достаточно поздно. Я провожу вас, — уверенно заявил он.

С Джоном интересно говорить. Он задал много вопросов и внимательно слушал ответы, а скоро начал высказывать свое мнение на многие вещи, на которые у меня прямо противоположная позиция. Последние минут десять наш диалог напоминал дебаты по вопросам философии жизни и социального равенства.

— Чем вы занимаетесь? — спрашиваю я, когда мы пошли вниз по улице. Мы идем бок о бок, и я хорошо чувствую запах сигар и аромат одеколона, исходящие от мужчины.

— Вы о работе?

— Вы мне напоминаете полицейского.

— Почему я кажусь вам полицейским?

— Ваша осанка, острый взгляд. Наконец, моя интуиция. Я думаю, вы человек, который привык отдавать приказы.

— Я работаю в компании… Не полицейский.

— Вы устроили мне настоящий допрос. В своем предположении я была уверена… Почти.

— Вас будто огорчает, что я не тот, за кого вы меня приняли.

— Нет, это не так, — мой взгляд быстро метнулся к мужчине. — Может, вы занимаетесь не тем?

— Никогда об этом не думал. А чем занимаетесь вы?

— Судя по всему, домохозяйка, — тоскливо сказала я. — Давайте не будем об этом. Мне вот интересно, как вы забрели в эти переулки? Вы так сокращаете путь?

— Скорее наоборот.

— Зачем?

— После работы теплыми вечерами люблю пройтись. Это хорошие улицы, никакой суеты и покой. Так было, пока не появились вы.

Мы шли вдоль узких улочек, где навстречу изредка шел случайный прохожий. Когда подошли к стилстанции, удивилась, как может быть многолюдно вечером трудового дня: мужчины в деловых костюмах возвращаются в пригород, к женам и детям. Женщин среди них почти нет.

— Вы еще планируете вернуться в Данфорд?