Анна Лоуренс (СИ) читать онлайн
Кто мог быть второй пешкой?
Для Брюса Новака уже все кончилось. Имею ли я право вот так запросто рисковать чужими судьбами, на которые Джон Хэнтон, безусловно, способен повлиять?
— Проклятие… — выдохнула я и вытянула пальцы к ручке. Сжав кулак до белизны костяшек, ставлю закорючку поверх подписи Джеферсона.
Джон забирает бумагу и прячет во внутренний карман пальто. Вид злой и угрюмый.
— Я заплатил два миллиона, чтобы вытащить тебя из больницы и наперекор самым смелым предположениям и подумать не мог, что ты посмеешь сделать что-то, что может вернуть тебя обратно, — сказал Джон. С недоумением смотрю на мужчину. — Под предлогом истерии, паранойи и прочей чертовщины Стоун запросто бы это сделал. Что скажешь, Анна?
Я сбита с толку.
— Я не знаю, что могу сказать… — надломленным голосом говорю я. В своем очередном гениальном плане я объективно упустила возможности Тома, о которых говорит сейчас Джон. Разве повторно такое могло случиться?
— Насколько был оправдан риск? — сурово спрашивает он.
У меня приоткрылись губы, но я не говорю ни слова.
Джон хмурится сильнее.
— Мне нужно убедиться, что ты не безмозглая идиотка и у того, что ты делаешь, есть оправданная цель. Ну же, Анна, я слушаю!
— Это нужно было сделать…
Мужчина смотрит с упреком.
— Твое содержание составит двести баллионов в неделю. Этого не хватит на что-то существенное, но на мелкие повседневные нужды сполна, — убирает бумажник во внутренний карман пальто, оставив наличные на столе.
Кажется, сам воздух отравлен его гневом, нашим разочарованием и моим сожалением.
— Кто такая Ева Нельсон? — прежде чем уйти, бросил он. Мною завладела смутная тревога, и в тот же миг Джон обещает:
— Разберусь сам.
Едва за мужчиной закрылась дверь, я упала на стул.
По моей вине Брюс Новак лишился перспективной практики в компании Хэнтона, а карьера для человека в этом мире — все равно что жизнь. Конец карьере — конец жизни.
Как с таким можно смириться?
Какие слова помогут донести молодому юристу всю глубину моего сожаления?
Поджав губы, смотрю в пустоту.
Как же сильно я жду того дня, когда посмотрю Джону Хэнтону в глаза на равных! День, когда этот мир больше не сможет диктовать мне условия.
Но это пока только мечта.
Глава 17
Я очень зла на Джона Хэнтона и в силу испепеляющей меня ярости и обиды еще долго не захочу видеть этого мужчину.
Я не хочу его видеть, я не хочу с ним говорить, я бы хотела о нем даже не думать.
Как я зла! Но злиться на одного только Хэнтона я не могу, когда понимаю, что вина за случившееся прежде всего на мне. Понимаю это, и сразу опускаются руки…
В глазах Джона я все еще остаюсь двадцатилетней девчонкой, если говорить о возрасте биологическом, и эта девчонка повела себя неоправданно глупо и безответственно. Так думает Джон.
Боюсь, я не оставила ему выбора поступить иначе. Он дал мне шанс оправдаться, но я этим шансом не воспользовалась. Без разъяснения причин мои действия оправдывают звание эгоистичной идиотки или… как выразился Джон, безмозглой.
Мне хотелось бы рассказать Хэнтону обо всем, но не в моих интересах, если такой мужчина как он, вдруг решит, что делом Евы Нельсон мне заниматься не нужно. И, если бы он так решил, Джон не оставил бы мне и шанса. Я не могла так рисковать.
Как бы там ни было, я не жалею о том, что сделала, сожалею лишь о том, как…
Признаюсь, с моей стороны был упущен тот факт, что, пожертвовав деньгами со своего счета, я едва не пожертвовала собственной свободой. Перспектива вернуться в дом Стоуна с дальнейшим переездом в больницу Данфорда — это было бы слишком! Жаль, что я не подумала об этом раньше, тогда не раздумывая приняла бы предложенные Майклом Гроузом деньги.
Что со мной происходит? В прошлом работа обязывала меня внимательно относиться к деталям в любом деле, так почему теперь я спотыкаюсь не о грабли, что скрыты под высокой травой, а о слона, что лежит посреди дороги?
Я считала себя умной.
Знания о будущем дают некоторые привилегии, но, оттого что я очень плохо понимаю эту жизнь — людей, их нравы и обычаи, правила игры в целом — проблем возникает куда больше.
Существуя в этом мире, я действую на чистом энтузиазме, бесконечно допуская одну великую глупость — во многом руководствуюсь знаниями другой вселенной и слишком часто верю, что некоторые правила игры моей реальности якобы сработают и в этой.