— Мне нужно было удостовериться, что в них никто не прячется, — признался он и остановился в двух шагах от меня.

Я насторожилась. Внешний вид Джейсона говорил о том, что тот настроен серьезно. Губы слегка поджаты, на лице написана решительность. Черные волосы немного растрепаны и припылены, будто он только что вернулся с тренировки. Учитывая сумку на его плече, возможно, так оно и было.

Я занервничала и обернулась: никого. Теоретически, если сейчас стартануть со всех ног…

Рука Джейсона поймала мое запястье, словно он догадался о моих планах.

— Поговорим? — тихо предложил он.

Его пальцы на моей коже обожгли не хуже каленого железа. Нет, он не сделал мне больно, но такая близость напрягла. Он что-нибудь слышал о личных границах?

— Мне это не нравится, — твердо (и-о чудо! — голос не дрогнул) сказала я и выразительно опустила взгляд на его ладонь на моем запястье.

Джейсон на мгновение замер, а затем тут же отдернул руку и даже сделал шаг назад — слишком короткий, чтобы новое расстояние стало для него настоящим препятствием, но я успокоилась. Несмотря на явную импульсивность, присущую боевикам, он, кажется, владеет собой и умеет слышать.

— Прости. Я переступил черту.

Я посмотрела на него чуть внимательнее. В обществе, где женщину считали вещью, крайне редко можно было услышать извинения, особенно сформулированные именно в такой манере. Большинство ограничились бы молчанием или безликим «мне жаль».

Я снова обернулась. Пустующий коридор все еще манил, но я понимала, что сбежать не получится. Вернее, можно, но Джейсон не отстанет. Он весьма настойчивый малый, поэтому лучше бы отделаться от него раз и навсегда. Возможно, если я дам ответы на часть его вопросов, он забудет обо мне.

— Что именно ты хочешь обсудить?

— Произошедшее на балу, — быстро, не колеблясь, сказал он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я вздохнула. Логично. Я бы удивилась, если бы он пришел поболтать о светских сплетнях.

— Мне стало нехорошо, и я упала в обморок, — спокойно сказала я. — Ничего особенного.

Джейсон усмехнулся — хищно и немного пугающе.

— Ничего особенного, значит. — Он снова шагнул вперед. Я едва доставала ему до груди, поэтому пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Так же, как и в рисунках, что я видел?

Я сглотнула. Он стоял так близко, что до меня донесся аромат его туалетной воды с резкими мускусными нотками. Ну, собственно, того и стоило ожидать. Вряд ли бы он стал пользоваться более нейтральными, например, цитрусовыми духами.

— Совершенно верно, — ответила я, чувствуя себя то ли глупой ланью, объясняющей тигру, как пройти в библиотеку, то ли смелой птичкой, забравшейся в крокодилью пасть. — Ты по какой-то причине пытаешься объединить эти вещи в звенья одной цепи, но, поверь, они никак не связаны между собой.

— И отравление собачки Ее Величества тоже не вписывается в эту картину?

Так и знала, что будет вопрос с подвохом!

— Это роковая случайность. Которая, естественно, не имеет ни малейшего отношения к…

Терпение явно не относилось к добродетелям Джейсона. Мне не дали закончить тактичную, тщательно выверенную фразу до конца.

— Эта псина отравилась тем самым ядом, который был в моем бокале! Какое интересное совпадение, верно?

Его глаза вспыхнули огнем, и я невольно отодвинулась — всего на пару сантиметров, просто чтобы успокоить сумятицу в мыслях, вызванную его близостью. И в этой сумятице не было ни намека на любовное томление, только нервозность из-за щекотливости ситуации.

Наверное, я все-таки забылась, потому что ляпнула то, о чем не должна была говорить:

— Откуда ты об этом узнал? Газеты писали только об отравлении, но не упоминали подробностей.

Ноздри Джейсона затрепетали, как у породистого скакуна, и в этот момент я почему-то сразу поверила, что он связан с заговорщиками. Атмосфера опасности, какой-то первозданной дикости, окружающая его, будто стала ярче. Такой человек, если потребуется, сыграет против правил без малейших угрызений совести.

— Могу задать встречный вопрос. Откуда ты знаешь о нюансах отравления?

Я замерла, раздумывая, как выкрутиться на этот раз. Не могу же я сказать, что меня просветил глава Тайной Канцелярии — Джонатан Эйверли!

— Из сплетен, — туманно ответила я. — Знаешь, люди любят болтать, и, если внимательно слушать, можно многое узнать.

Повисла звенящая пауза. На одно короткое мгновение мир словно застыл. Нет, за пределами этого коридора жизнь продолжалась: шипели магические факелы, свистел ветер в окнах, спешили в комнаты припозднившиеся студенты, но здесь — на маленьком пятачке, где мы с Джейсоном стояли друг напротив друга — время остановилось. В голове возникла картина вставших часов: маятник замер и нервно дрожал, будто кошачий хвост. Я моргнула, и наваждение рассеялось.

— Ты лжешь.