Ноги сделались ватными, и я с трудом шагнула вперед. Я почти не удивилась, заметив, что лунный свет пробежал по каменному дракону и замер на его носу.

— Ладно, — пробормотала я и, сделав глубокий вдох, повторила больше для себя, чем для невидимых зрителей: — Ладно.

Я прикрыла глаза, воспроизводя в памяти недавний сон, словно смотря его на перемотке. Как наяву я увидела рисунок лотоса и необычным образом соединенные руны, которые использовались в этом мире на письме. Крошечное окно напротив вдруг распахнулось от порыва ветра, и я резко обернулась. Под рубашку тут же забрался холод, и кожа покрылась мурашками. Тихо ругнувшись и внутренне трясясь от страха, я подошла ближе и плотно прикрыла ставни. Рядом с ними, на полу, вдруг нашлась россыпь мела. Я неуверенно подняла один кусок, подержала на ладони и сжала.

— Забавно.

Уже не сомневаясь в том, что делаю, я посмотрела на статую и, опустившись на колени, принялась торопливо чертить те символы, что увидела во сне. Пусть будет, как будет.

Меня колотила дрожь, а на лбу выступили капельки пота. Страх смешался с предвкушением. Несмотря на абсурдность ситуации, я чувствовала, что все делаю верно. Впервые с момента попадания в этот мир я ощущала себя на своем месте.

Так странно. Так глупо…

Я подняла взгляд от законченного рисунка и, смахнув капельки пота, попадающие в глаза, выпрямилась. Ничего не происходило, но я знала, в чем дело. Вытянув руку, я принялась повторять пальцами те движения, что успела увидеть во сне. Я знала, что так иногда делают начинающие маги: помогают себе рукой, пока не научатся вычерчивать нужную для заклинания руну мысленно.

Едва я закончила, раздался оглушающий грохот. Я ждала этого, но все равно испуганно отпрянула. Мраморная пыль закружилась вихрем, и я закашляла. В клубах белесого тумана проступила неясная тень. До меня донесся радостный вопль:

— Я свободен!

— Кто ты? — догадываясь об ответе, спросила я.

Гордый рев, наполненный шипением, заставил меня приободриться.

— Дракон!

Мысленно я уже представила, как пакую чемоданы и сваливаю из дома четы Терренс на огнедышащем динозавре с крыльями, когда… мраморная пыль осела и передо мной предстал тот, кого я спасла. Нет, он не обманул: передо мной и правда стоял дракон.

Только маленький. Размером с некрупную кошку.

— Что за бред?! — искренне поразилась я. — Ты разве не должен быть немного побольше?

Дракончик я чешуей оптимистично-сапфирового цвета едва заметно пожал кожистыми крыльями.

— Ты страдаешь гигантоманией? Прости, но твои комплексы — это исключительно твои проблемы.

Я удивилась нахальности его слов, но возразить не успела. Дракоша, подметая хвостом пол, уже добрался до окна и примерялся к решетке.

— Премного благодарен за вызволение из камня, но меня ждут дела. Кстати, сколько лет я проспал?

— Сложно сказать, — честно откликнулась я. — Наверное, много.

— Надеюсь, мой клан еще не проиграл в войне, — с беспокойством проговорил дракончик и, оскалив пасть, зубами отогнул несколько прутьев на решетке. — Какой сейчас год?

— Сейчас…

— А, сам разберусь! — отмахнулся тот и ужом просочился в пробоину решеток. Сильные крылья с шелестом вспороли воздух. — Спасибо за помощь! Знаешь, я посылал этот сон многим магам, но отозвалась только ты. Я перед тобой в долгу.

— Но я…

— Еще свидимся!

— … не маг, — растерянно закончила я.

Дракончик не ответил. Вряд ли он вообще услышал меня: чернильная точка стремительно растворялась в небе, сливаясь с его темно-синей бархатной темнотой.

Я еще немного постояла у окна, пытаясь навести порядок в собственных мыслях, а затем, так и не достигнув в этом успеха, на ощупь побрела в спальню.

В сказках принцесс охраняют драконы. Мой же улетел и не обещал вернуться.

Либо из меня вышла хреновая принцесса, либо я все-таки не в сказке. Не то чтобы я сомневалась, но… Хотелось бы иметь надежду на хэппи-энд.

«Я посылал этот сон многим магам, но откликнулась только ты».

Эти слова вновь и вновь всплывали в памяти, пока я поспешно разрезала омлет и жадно заглатывала его.

— Аурелия, не забывай о манерах, — с легким осуждением проговорила рина Беатрис.

— Она как беспризорник с улицы, — с неудовольствием заметил Теодор. — Надеюсь, она не опозорит нас на приеме.

Мне хотелось сказать, что говорить о человеке в третьем лице в его присутствии неприлично, но не стала: повздорить с Теодором я еще успею, а вот наесться досыта — далеко не факт. Признаться, я даже не надеялась на завтрак. Думала, что придется ждать до вечернего светского приема, где уж точно удастся перехватить каких-нибудь канапе, но семейка Терренс неожиданно сжалилась. Вероятно, действительно опасалась, что мой голодный обморок вызовет в обществе вопросы.