– Это неизбежно, – в голосе второго звучало отчетливое безразличие. Сразу было понятно, что ему все равно на то, сколько в ритуале погибнет людей. – Давно ли вам стало жаль кого-то, мэтр?

– Это приведет к очередным изменениям, – пояснил Амадеус, будто опасался, что его обвинят в человеколюбии. Страшное оскорбление для черного мага, когда-то достигшего бессмертия.

Каждый присутствующий в помещении маг знал, что добиться чего-то подобного нельзя, не убив большое количество людей. И речь шла не о десятках и даже не о тысячах. Например, тот же Амадеус (пятый по старшинству маг в этом тесном кругу) в свое время стер с лица земли пару империй.

– И что? – фыркнул второй. Голос звучал достаточно молодо. Этот человек был последним темным магом, достигшим бессмертия. – Этот мир пережил уже шесть изменений.

– И может не пережить седьмое, Морний, – возразил Амадеус, но в  его словах по-прежнему не было ни одной эмоции.  

– О, только не начинайте, мэтр, – моментально взвился второй. – Мы обсуждали это тысячи раз. Наше существование – естественно.  Если бы это было не так, то мироздание просто не позволило бы нам появиться. И вы это прекрасно знаете.

– У всего есть пределы.

Эти двое всегда спорили. Они являлись самыми «молодыми» темными магами из всех присутствующих, так что некоторую «горячность» им спокойно спускали с рук. В некотором роде они даже немного развлекали остальных.

– Как и моего терпения, – в молодом голосе отчетливо слышалось раздражение, смешанное с презрением. Кажется, мужчине не нравились столь неподобающие для бессмертного существа мысли. Впрочем, все эти чувства давно уже были простой имитацией. – Возможно, вскоре у нас появится седьмой собрат.

После этих слов помещение вновь погрузилось в молчание. И было непонятно, то ли эти люди рады пополнению их рядов, то ли заранее сочувствуют тому, кто достигнет своей мечты.

Когда-то все они были на его месте. Стремились к бесконечной жизни, исследовали темную магию, увлекались ритуалами, создавали порождений, проводили жертвоприношения. То есть, дышали полной грудью. А однажды, каждый из них достиг того, о чем мечтал и к чему шел.

Поначалу они были безумно рады и горды собой. Первые годы запомнились эйфорией и стремлением познать все, что только можно.

Чем дольше каждый из них дышал, тем меньше в них оставалось жизни. Нет, сердца по-прежнему бились, но сами они будто пустели, превращаясь в безразличные и холодные статуи. Не в прямом смысле слова.

Мир перестал привлекать. Он становился серым фоном, в котором ничего не могло вызвать интерес. Да, времена менялись, но ничто новое больше не влекло. Душа требовала свободы. Ей хотелось очиститься от груза прожитых лет, вознестись, чтобы потом отдохнуть, но бренное тело, подвергнутое страшному ритуалу, держало ее, не давая и шанса на отдых.

Каждый из шести магов рано или поздно понял, на что именно обрек себя.

– Может быть, если мир погибнет, то и мы сможем… – осторожно предположил Амадеус.

Его слова заставили всех задуматься.

Все они пробовали тем или иным путем уйти из жизни. Поначалу самостоятельно, потом с помощью друг друга, но мир будто наказывал их, не желая забирать столь бесценное когда-то бессмертие. Даже распыленные по миру они рано или поздно возвращали себе тела, собираясь даже из самых мелких частичек.

– Не думаю, что сила ритуала будет столь велика, – вступил в разговор еще один маг. Голос принадлежал глубокому старику. Это был старейшина. – Если мироздание приняло нас, то примет и его.

И снова тишина.

– Нам надо помочь, – Морний чуть завозился в кресле. Сам он стал бессмертным относительно недавно, примерно около двадцати тысячелетий назад, но к этому времени бесконечное существование успело ему надоесть. Он и подумать не мог, что все будет так… блекло. Поначалу все ощущалось таким же, как обычно, но течение времени, не трогающее его жизнь, забирало все остальное – чувства, желания, эмоции. На людей, как и при обычной жизни, ему было плевать.

Он и представить себе не мог, как ощущает себя метр Эудан, возраст которого был попросту неизвестен. Он сам не помнил, а посчитать просто было некому. Когда появился мэтр Глом, Эудан уже выглядел так, словно прожил сотни тысяч лет.

– Высвободившейся темной энергии должно хватить для того, чтобы мир попросту не выдержал такого напора и схлопнулся. Я делал расчеты. Теоретически это возможно.

– Теоретически… – Амадеус не смог удержаться.

– Извините меня, метр, но я еще никогда не уничтожал миров, поэтому у меня нет практического опыта в столь непростом деле, – слова Морния были пропитаны сарказмом.

– Мальчишка, – осадил его Эудан. – Морний, может, хватит играть? К чему нам это твое притворство?