Если предположить, что печать молчания когда-то давно на это тело наложил именно герцог, то в данный момент он пытался отобрать ее силы через нее. А только ли у нее? Сколько таких младенцев он заклеймил? Сколько детей обещал купить, а потом не вернулся за ними? И если предположить, что все они гипотетически могли быть темными магами, то вырисовывается довольно страшная картина.

Ей не нужно было догадываться, что с ней станет, если щупальца все-таки доберутся до ядра. Вероятнее всего, она просто умрет, предварительно отдав темному магу всю силу.

Умирать Вера не желала, но пока у нее не было идей, как проскочить этот внезапный кризис в их с мужем жизни.

Интересно, как этот маг угадывал, что будущий ребенок должен родиться, наделенным темной силой? Может быть, есть какие-то списки? А может, быть магом вовсе не обязательное условие?

Напевая строчки ритуала, герцог ощутил, как родственная сила начинала вливаться в него. Это ощущение отозвалось жаром в его теле. Он представил, как его дети отдают свои жизни для того, чтобы он смог жить вечно. На его взгляд, это было так трогательно, что он готов был расплакаться. Но, конечно, не сделал этого. Не настолько он сентиментален, хотя и благодарен своим крошкам. Он никогда не забудет их жертву. Хотя, нет, забудет.

Проблемы были только с Верайей. Атерн даже во время второго этапа ритуала ощущал, как девчонка сопротивляется. Она оказалась гораздо сильнее, чем он мог предположить.

Видимо, так на ней сказалось обучение. Вот тоже странность. Неужели великий и ужасный глава боевых магов не знал, что учит темного мага? Герцог сомневался в том, что Эйбрасон не смог понять, кем именно является девчонка. В конце концов, тот был как раз одним из самых неприятных магов – видящим.

Даже малейшее противостояние отнимало силы и время, поэтому герцог решил, что пора задействовать жертву. Она даст необходимые силы для того, чтобы закончить второй этап так быстро, как это только возможно. 

Не переставая читать катрены, маг подхватил ритуальный кинжал и подошел к алтарю. Ринон взглянул на него с ненавистью. По идее, нужно было дать жертве возможность говорить, но Атерн опасался, что малейшее послабление позволит Эйбрасону вырваться.

Не медля ни секунды, герцог занес кинжал над обнаженной грудью светлого мага и нанес удар.

Вернее, попытался.

Как только Вера увидела, что острый кончик кинжала через секунду рассечет тонкую кожу, а после вопьется жадным чудовищем в беззащитное сердце ее любимого человека, все внутри буквально взорвалось.

Громадное черное море, до этого момента таившееся где-то за пределами этого мира, всколыхнулось.

Это было больно. Ядро запульсировало с такой скоростью, что, казалось, еще немного и оно попросту разобьется, будто хрупкая елочная игрушка, выпавшая на каменный пол из рук непоседливого ребенка.

Темная магия обычно покорная и даже спокойная, хлынула наружу, сметая все на своем пути. Только сейчас Вера вдруг поняла, насколько глупо было с ее стороны думать, что она на самом деле способна подчинить своей воли нечто настолько громадное и необузданное.

Ей стало понятно – магия подчинилась сама, по своему желанию.

Темная энергия расползлась по помещению, обволакивая черными щупальцами застывшего во времени герцога. Она лизала камни, тушила свечи и слизывала потеки крови с пола, впиваясь клыками в багровый свет.

Вере показалось, что она слышит чей-то многоголосный шепот, а потом увидела, как со всех сторон в помещение стекаются духовные звери. Они замерли на границы дрожащими тенями, давая понять, что в любой момент могут прийти на помощь. И были там не только мелкие паучки, но и страшные твари, от вида которых волосы на голове дыбом вставали.

Пока Вера рассматривала их, темная магия принялась вливаться внутрь застывшего герцога. Зрелище это было неприглядным. Черный дым проникал в тело Атерна через рот, уши и глаза. Он буквально втекал в чужое тело. Вены мужчины начали темнеть, словно кровь в его теле внезапно поменяла цвет.

А потом она ощутила, как нить, которая до этого момента связывала ее с герцогом, с легким звоном лопнула. Боль сразу начала стихать. Вера только сейчас поняла, что все это время кожа на шее ужасно болела и горела огнем.

Щупальца исчезли, вернее, ее собственная магия попросту растерзала их, поглотив.

Чужая воля, еще недавно сдерживающая Веру, испуганно отшатнулась, будто обожглась о раскаленный металл. Она притихла где-то на краю, не уходя, но и не торопясь продолжить то, что делала. Кто-то наблюдал за происходящим.

Закончив со всеми делами в этом мире, темная сила втянулась обратно в ядро, снова сделав вид, что она не что иное, как ее собственная магия. Вот только Вера больше не верила в эту показную кротость и невинность. Она понимала, что ее ядро лишь проход, которым в любой момент может воспользоваться могущественная сила, выбравшая ее своим проводником.