Стайка рыбок метнулась вниз, к раненому животному, а Валд, вцепившись Еве в волосы, поплыл наверх, изо всех сил работая ногами и загребая одной рукой. Хрипло втянув воздух, он разрыдался, не сумев сдержать эмоций. Голова Евы запрокинулась на его плечо, кожа была мертвенно-бледной и холодной. Валд выплыл к берегу, подталкиваемый приливом, выбрался на сушу, неся жену на руках, отнес ее подальше от гальки и песка и бережно положил на траву.

Он клялся беречь и защищать ее, но она не прожила после свадьбы и месяца. Он должен был любить и заботиться, а вместо этого ушел, оставив ее одну.

Валд убрал волосы с ее лица, прижался с поцелуем к посиневшим губам, давясь рыданиями. Погладил длинную шею, поправил изодранное платье. Поднес руку к глазам. Кровь? Она вся в ссадинах и, похоже, ребро сломано, но кровь давно должна была остановиться. На белых ногах остались пунктирные следы присосок щупальцев морской твари.

Муфля выбралась на берег, отряхнулась и, зашипев, подбежала к телу. Она вцепилась в волосы Евы раньше, чем Валд разгадал ее намерения, мотнула мордой, дернула, упираясь лапками.

— Пошла прочь! — прикрикнул на нее Валд, и тут вдруг Ева закашлялась, и вода хлынула у нее изо рта.

Вскрикнув, Валд судорожно повернул жену на бок, придержал голову. Ладонь наткнулась на что-то жесткое и ребристое, и он приподнял ее волосы вверх. Шрамы на шее заострились, встопорщились, тонкая кожа на них порвалась и висела лохмотьями, едва прикрывая красные жаберные щели.

Ева застонала, закашлялась.

— Сейчас, подожди, — пробормотал он, сгребая ее в объятия. — Я знаю, что делать. Потерпи, моя хорошая.

Ее вырвало водой, жабры под рукой Валда затрепетали и закрылись. Он поднял жену и быстро понес прочь. Муфля, разочарованно тявкнув, побежала следом, а люди, шествующие к обрыву, чтобы помолиться богине, испуганно шарахнулись в стороны, пропуская своего капитана, который в чем мать родила бежал к пирамиде, прижимая к груди жену.

Когда я открыла глаза, то увидела над собой прямоугольные полосы света на ровном белом потолке. Я всхлипнула, обхватила горло рукой, чувствуя, что задыхаюсь. Перед глазами все поплыло, а потом надо мной склонился Валд, и я расплакалась от облегчения. Это не лаборатория «Арго»! Я все еще здесь, на далекой планете. И я жива!

— Тебе больно? — спросил Валд. — Где? Что чувствуешь?

Я глубоко дышала, успокаиваясь. Лицо моего варвара выглядело так непривычно: те же космические синие глаза, легкая небритость, темные брови, линию которых мне так нравится повторять кончиком пальца, но черты были напряжены, а губы слегка подрагивали.

— Валд, ты что, боишься? — поняла я с изумлением.

Я попыталась сесть, но мое левое запястье было надежно зафиксировано с помощью обручального браслета. Выходит, я лежу на капсуле в храме. Надо мной не лампы, а отверстия в потолке. Повернув голову, увидела икону с ликом Фернанды.

Валд осторожно ощупал мои ребра и грудную клетку. Капсула подо мной мерно вибрировала.

— Я испугался, — глухо признал он. — Как никогда в жизни. Ты помнишь, что произошло?

— Я умерла, — вспомнила я запоздало.

Это все было на самом деле: и подлость Энтропии, и падение в море, и мрак, и боль, и холодный ужас, ползущий по моему парализованному телу. Капсула пикнула, и вибрация прекратилась. Фиксаторы браслета щелкнули, высвобождая мою руку. Я села, свесив ноги и потирая запястье, — вены слегка кололо. Прикоснулась к шее, нащупав шрамы, которые будто стали еще более выпуклыми.

Что-то гневно зафырчало на полу, и я инстинктивно поджала ноги и глянула вниз. Муфля была тут как тут. Стояла на задних лапках, опершись передними о капсулу, и щелкала клювом.

— Ты никогда не оставишь меня в покое, да? — устало сказала я.

— Я прикажу отвезти ее в естественную среду обитания, — предложил Валд.

— Она домашняя, — возразила я. — И к тебе она, кажется, относится куда лучше, чем ко мне. К тому же через неделю меня здесь не будет.

Валд вздрогнул, лицо его окаменело, и я прикусила язык. Незачем было так сразу напоминать о скором расставании. Хотя лучше прояснить все сразу.

Однако Валд никак не прокомментировал мои слова.

— Тебя столкнула Энтропия? — спросил он, хмурясь.

— Да. Она по-прежнему хочет сделать капитаном Магнуса, хотя я и не представляю — как.

— Боюсь, она отправилась к твоему отцу. К Алистеру, — исправился он.

— Ох, Валд! Она скажет, что я мертва, и Алистер примчится мстить… А как так вышло, что я жива?

— У тебя жабры, — сказал он. — На шее. Поэтому Алистер и отправил Эврику в монастырь. Метка дурной крови.

Жабры? Я снова потрогала шрамы на шее. Они теперь совсем не болели. Но как?.. Я, наверное, выглядела слишком потрясенной, поэтому Валд счел нужным пояснить: