Алистер склонился над бездыханным телом. Выдернув кинжал, отрезал им одну из растрепанных кос и брезгливо бросил ее на пол. Светлые волосы тут же измарались в крови, которой натекло, как из овцы. Пройдя в конец зала, Алистер приоткрыл дверь и кивком поманил воина внутрь.

— Убери это, — сказал он. — Чтобы никаких следов.

Тот равнодушно посмотрел на тело женщины в голубом платье и кивнул.

— И скажи Карику, пусть собирает совет, — добавил Алистер. — Мы начинаем войну.

Я вышла из сокровищницы, чувствуя себя слегка ошалевшей от информации. Голова моя будто распухла от всего, что я узнала, и виски ломило. Валд все еще не вернулся, хотя за окном уже стемнело. Может, он решит и вовсе не приходить на ночь.

Муфля тихо скреблась в туалете, и я, наскоро перекусив пирожком и компотом и поставив на пол блюда с салатом и мясом, подошла к двери, за которой тотчас послышалось шипение.

Выдохнув, я нажала дверную ручку и, быстро отскочив, бросилась в смежную комнату. Будто того и ожидая, муфля полетела за мной как снежный вихрь, но я запрыгнула на лестницу, ведущую на крышу, и показала животному язык.

— Иди поешь, — посоветовала я. — Целый день ведь голодная.

Муфля прижала уши и щелкнула клювом, явно давая понять, что предпочла бы отужинать моей плотью и кровью. Пожав плечами, я полезла наверх.

На крыше пирамиды было свежо, но почти безветренно. До меня доносился шум волн, изредка мелькали молнии в глазу богини, пахло морем и горячим песком. Я опустилась на нагретую за день поверхность, вытянув ноги, запрокинула голову к небу, и звезды словно обрушились на меня. Я растянулась на крыше, глядя в ночное небо.

Оранжевый шарик больше не поведал мне ничего особенного. Флешка в ожерелье оказалась пустой и поврежденной. Ее вместимость сократилась до каких-то секунд голопроекций, и я, помучив плеер, сумела записать себя, говорящую «Валд, я люблю тебя», потом стереть, и записать снова, и опять стереть.

Ни к чему это. Пусть забудет меня и начнет жизнь заново.

Потом я обнаружила стопку капитанских журналов и погрузилась в чтение. Нашла упоминание о водяных людях, которые поначалу описывались вполне дружелюбно. С ними вели торговлю, обменивались технологиями.

«Богиня одобрила наш союз перед тем, как уйти, однако меня все же тревожит их инаковость», — писал один из капитанов. И следом, буквально через несколько страниц шла запись про синий мор, унесший жизни трети экипажа. Капитан писал и о молитвах, и о бесконечных воззваниях к богине, а потом сокрушался, что она, похоже, действительно ушла.

Поверив, что богини нет с ними, люди сразу забыли ее наставления и напали на водяных людей, численность которых тоже изрядно поредела после эпидемии неизвестной болезни.

Я прикоснулась к жабрам на задней поверхности шеи. Смешение кровей оставалось последней загадкой планеты. Хорошо бы узнать на нее ответ, раз уж мое теперешнее тело может помочь мне в этом. Надо будет наведаться к лику богини, который остался последним свидетельством существования другой расы, и рассмотреть его хорошенько. А заодно и испробовать мои жабры на практике. Когда еще представится такая возможность?

Не знаю, сколько времени я провела, лежа на крыше, размышляя и считая звезды, когда послышался отдаленный скулеж муфли и затем приближающиеся шаги.

— Я знал, что найду тебя здесь, — сказал Валд, подходя ко мне.

— Конечно, — ответила я. — Муфля наверняка на своем посту. Ждет, когда я спущусь, чтобы снова ущипнуть меня за задницу.

Я старалась говорить равнодушно, но сердце мое забилось чаще.

Валд сел рядом, согнув колени.

— Я приказал воинам готовиться к возможному нападению, — сказал он. — Расставил дополнительные посты, дал задание увеличить запас снарядов для метательных машин.

— Хорошо.

— Хотя главное, чтобы на планете остались люди, а не пауки.

— Это не так, — устало произнесла я. Мерцание звезд, шум моря и вся эта ночь действовали так умиротворяюще, и мне совсем не хотелось ругаться или что-то доказывать. — Когда я только отправлялась на миссию, это действительно было моей целью — уничтожить шиагов. Но теперь все изменилось. Я хочу, чтобы ты остался жив, Валд. Чтобы жил долго и счастливо и чтобы твое правление вошло в историю, как золотой век обители. Чтобы оставил после себя множество детей, внуков и правнуков. Возможно, я узнаю кого-нибудь из твоих потомков, когда спущусь на планету уже по трапу космолета. Было бы здорово вновь увидеть твои глаза.

Я моргнула, и по вискам стекли быстрые горячие слезы.

Валд вздохнул и помолчал немного, пристально глядя на собственные сцепленные руки. Размышлял, как скоро ему можно будет снять обручальный браслет?

— Ева… Я, верно, кажусь тебе дикарем, — с трудом произнес он, — и сейчас мне так стыдно за то, как я себя вел с тобою. Ты явилась спасать человечество, но была вынуждена делить ложе с незнакомцем.

— Это лучшее, что произошло со мной, — хмыкнула я.

— Я хочу поблагодарить тебя…