Отбросив неприятные мысли, он встал и направился к выходу.

– Пойду собираться.

– Постой, – затормозил его Нарман, явно что-то заподозрив. – Все в порядке. Твой план отличный. Он поможет сохранить жизни нашим воинам.

Эрион внимательно посмотрел на отца и кивнул. Он видел, что тот на самом деле так думает, но, судя по всему, в глубине души все еще считает подобную тактику слишком грязной.

Надо отдать иофатцам должное: если они и не ожидали, то отреагировали весьма быстро. Армия Андотта едва успела занять положение, как на них напали со всех сторон. К тому моменту все уже знали, чего ждать, поэтому нападение не стало ни для кого неожиданностью.

Лес наполнился звуками борьбы. Зверье, если какое и было, все разбежалось в страхе. Впрочем, никто даже не думал оживотных, все были заняты тем, чтобы убить как можно больше врагов, оставшись при этом в живых. 

У всех были свои задачи. Большинство бойцов сражались с врагами. Одна небольшая часть не отвлекалась на бои, а искала раненых, оттаскивая их в центр к лекарям. Раненых врагов добивали, чтобы не оставлять их позади товарищей. Если противника не умертвить, он может прийти в себя и ударить в спину.

Еще одна небольшая группа помогала лекарям. Всё-таки алхимиков с лекарским уклоном было не так много, и они порой просто не успевали. Такие бойцы следовали указаниям целителей. Перевязывали, давали назначенные пилюли, вытирали кровь, снимали и убирали одежду, если она мешала осмотру. В общем, делали все, чтобы облегчить и ускорить работу полевых врачевателей.

Нарман оставил пару батальонов на позиции между основной армией и столицей. Воины должны были внимательно следить за местностью, не позволяя врагу проскользнуть мимо них. В одном из этих батальонов служил и Весмунд Бауг – лесник, которого когда-то давно Эрион спас из рабства. Бауг остался в армии, решив служить следопытом. Он отлично знал леса. Он не был воином, но ему это и не требовалось.

Несколько взводов обеспечивали беспрепятственное перемещение гонцов, должных доставлять из лагеря алхимиков лекарственные препараты. Этим людям приходилось так же трудно, как и всем остальным. Им необходимо было не только скрытно покинуть окружение, но и вернуться, оставшись незамеченными. Если враг обнаружит их, то может отыскать лагерь алхимиков. Потеря создателей пилюль для армии могла стать признаком конца.

Да, армия Нармана велика, но у них не было представления, сколько людей Иофат смог переместить на территорию Андотта. Возможно, иофатцев в несколько раз меньше, но, пока нет точных данных, нужно было ожидать худшего.

С одной стороны, необходимо было обеспечить алхимикам самую мощную защиту, например, отрядить им в охрану по меньшей мере целый полк. Столько воинов вполне могли продержаться в случае нападения до прихода подмоги.

Но с другой стороны, Нарман опасался, что это только привлечет внимание Иофата. Предатели с радостью донесут своим хозяевам, где именно следует искать алхимиков.

Именно по этой причине Нарман пошел на риск и оставил лагерь алхимагов практически беззащитным. Да, их охраняло несколько человек. Их выбрал Эрион, и Нарман решил, что так тому и быть.

В случае, если лагерь все-таки будет обнаружен, эти люди должны будут увести алхимиков как можно дальше и быстрее, не позволив врагам добраться до них.

Вскоре стало понятно, что Иофат успел переместить сюда не меньше пары дивизий. Нарман надеялся, что все они собрались здесь. Воевать в лесу довольно проблематично. К тому же большую часть армии Андотта составляли воины первого и второго ранга, а они не способны передвигаться по лесу бесшумно. Каждый из них может стать легкой добычей для притаившихся иофатцев.

Раненых было много. Воевать в лесу, когда вокруг столько народу, очень сложно. Кто-то, сосредоточившись на одном противнике, попадал под случайный или намеренный удар второго. Кто-то, обычно новички, допускал ошибку, которая стоила им слишком дорого. Кому-то не повезло встретиться с воином более высокого ранга.

Больше всего, конечно, раненых было среди бойцов начальных рангов. Им обычно хватало одного удара от более сильного противника, чтобы выйти из строя. И хорошо, если этот удар не являлся фатальным.

В первые несколько часов боя лекари истратили почти все заготовленные пилюли. Весь центр своеобразного круга был усеян телами. Те, кто мог после лечения встать и пойти снова в бой, шли. Но большинству необходимо было более длительное лечение. В конце концов, много не повоюешь с переломанной рукой или порезанным и кое-как заживленным животом, рана на котором может открыться от любого резкого движения.

Эрион отрешился от внешнего мира. Удерживая в руках два кинжала обратным хватом, он орудовал ими с такой скоростью, что напоминал смертельную мельницу. Раненых он не добивал, зная, что позади него всегда есть несколько человек, которые покончат с жизнью противника вместо него.