Через неделю он обручится. И хотя помолвка — еще не брак, она накладывает определенные обязательства. С любовницами, в любом случае, придется расстаться. Но это через неделю, а пока он холост и совершенно свободен. Да и интересно, что там Тимир с Клеменсом затеяли.

И Алистер, поднявшись, решительно произнес:

— Едем.

Когда они добрались до святилища и, оставив лошадей слугам, с трудом проложили дорогу сквозь колючие, густые заросли, совсем стемнело. Погода неожиданно испортилась. Поднялся ветер, небо заволокли низкие, тяжелые тучи, скрывая луну. Вдали глухо зарокотал гром и начал накрапывать мелкий дождь.

В воздух дружно взлетели магические светлячки. Тусклый, мерцающий свет, исходивший от них, придал странный вид остаткам резных колонн, едва различимому барельефу на стенах, каменным глыбам, разбросанным по растрескавшимся плитам. Дрожащие на листьях капли влаги казались почему-то красными, как кровь.

Алистер невольно замер, осматриваясь. Его спутники тоже притихли.

Внезапно воздух прорезала длинная ветвистая молнии, рассеивая окружающий сумрак, и выхватывал из темноты широкую лестницу, статую из розового мрамора, лежащую у ее подножия, и женскую фигуру на самом верху, у входа в храм.

Вдруг показалось, что они находятся не на развалинах древнего святилища, а возле не тронутого временем действующего храма, и на ступенях их встречает верховная жрица, строгая и величественная. Но все это длилось лишь миг — десятки новых светлячков устремились ввысь, и иллюзия рассеялась.

Все те же камни, покосившиеся колонны, разбитые статуи, а между ними — старуха в поношенном, почти ветхом платье, больше похожая на нищенку, чем на жрицу.

Это еще кто? Что она делает ночью в лесу, совершенно одна?

Видимо, подобный вопрос пришел в голову не только Алистеру.

— Ты кто такая? — рявкнул Курт. Как любой военный, он всегда и во всем требовал ясности.

— Живу я здесь, добрые господа, — низко склонилась женщина, выпрямилась, и невнятно забормотала: — Берегу покой этого дома. От лиха, бед… от злых людей.

Не просто нищенка, а еще и безумная, судя по всему.

— Прямо вот здесь в руинах и живешь? — недоверчиво прищурился Алистер. — Одна? Кто тебя кормит? Защищает? Помогает?

— Ал, расслабься. Оставь бедняжку в покое, и хоть на время забудь о работе, — рассмеялся король. Положил руку ему на плечо. — Не у себя в допросной. Сегодня мы развлекаемся, просто развлекаемся, и ждем чудес. Приятных, разумеется.

— Тем, кто верит в богиню, не нужна защита в ее доме, — словно не слыша слов его величества, произнесла женщина.

Голос у нее был теперь не старческим, а звучным, мелодичным. И Алистеру снова показалось, что он участвует в каком-то заранее спланированном представлении.

К Гхирху все, Тимир прав: он не в департаменте, а в кругу друзей, и ночь только началась.

Клеменс, оживившись, радостно выдвинулся вперед.

— Так ты поклоняешься Ирате? Может, еще и жрицей себя считаешь? Какая удачная встреча. Это ведь ты волей своей богини даришь желающим любовь прекрасных дев? Вечную.

— Упаси Солнцеликий! Так долго нам не надо, — опять вмешался Курт. — А вот на ночь — самое то. Хотя… Вечная любовь на ночь. М-м-м… От такого никто не отказался бы. Верно я говорю?

— Еще бы…

— Показывай своих красавиц. Где они прячутся?

— Да где им прятаться? Тут только пыль и камни, — подхватили веселые пьяные голоса.

— . Каждому богиня позволяет увидеть то, что он достоин видеть. Кому-то храм, кому-то лишь камни, а кое-кому — судьбу.

Нищенка по-птичьи склонила голову набок и неожиданно обвела собравшихся насмешливым взглядом.

— Значит, вы ищете истинную любовь, добрые господа? Хм… Когда-то подобных вам было много, нескончаемой вереницей они шли и шли сюда в поисках счастья. А сейчас все забыли… Боятся любить, смеются над чувствами, даже в этом ищут выгоду. Что ж…. Ирата милостива и ни одну просьбу не оставляет без ответа. Если вы, конечно, готовы платить за свой выбор.

— Всегда готовы, — Теренс подмигнул женщине и, достав, из кармана увесистый кошель с золотом, бросил к ее ногам. — Здесь больше, чем ты могла рассчитывать. Надеюсь, хватит на любовь по самому высшему разряду?

— И сдачи не надо, — осклабился Курт.

— Точно! Пусть за эти деньги Алистеру что-нибудь особенное подыщет. Сегодня его праздник, — поддержал кто-то, и все наперебой бросились упражняться в остроумии:

— Вечную любовь на сдачу…

— Избранницу со скидкой…

— Ал, кого предпочитаешь? Блондинку? Брюнетку? Рыжую? Уверен, у здешней «богини» все девочки хороши.

— Жрица, что молчишь? Если угодишь, все твое.

— Угодить нетрудно, лишь бы потом не пожалеть, — задумчиво протянула старуха. И резко выпрямилась. — Пора. Каждый получит то, что заслужил.