Вопрос был явно риторический, потому что Мари вновь вернула голову к нему на плечо, повозилась, устраиваясь поудобнее, и тихо засопела, намереваясь уйти от него в сон.

– Ладно… – безразлично обронил он. – Свадебное кольцо ты уже приняла, значит, на брак согласна.

Пару секунд ничего не происходило, а потом до сонного разума девушки дошло сказанное. Мари вскочила, подтянула к груди одеяло и с подозрением уставилась на него.

– Поясни?

Макс приподнялся на локте, поймал свободной рукой крохотную ладошку любимой женщины, подтянул к губам и с нескрываемым удовольствием поцеловал пальчики. Кольцо нагрелось, принимая исконную форму. Мари вырвала руку и поднесла к лицу, во все глаза разглядывая королевский перстень и по совместимости родовой артефакт защиты избранниц.

– Это что же… Это как же… Я ведь его честно выторговала в обмен на содействие в продвижении кандидатуры леди Уокер под венец! А выходит…

Он не хотел ничего говорить. Ему нравилось, когда Мари угадывала его мысли. Вот и теперь Максимельян довольно улыбнулся, едва она потрясенно прошептала:

– Ну ты стратег! – И не так положительно отреагировал на продолжение фразы: – Гад продуманный! Ты меня предупреди, когда на мировое господство замахнешься, чтоб я хоть спрятаться успела!

И она, возмущенно сопя, начала отползать к краю кровати. Не пустил. Поймал, прижал к себе, еще и ногу закинул, чтобы уж наверняка, а потом поцеловал. Максимельян уже давно заметил, что Мари просто тает, когда грубо целуют и при этом мягко массируют ее затылок. Но сейчас Макс не удержался, провел ногтями по позвоночнику голой спины вниз, а потом сжал пальцы на аппетитной упругой попе.

– Эй! – возмущенно вскрикнула она и куснула его за нижняя губу в качестве отмщения.

Игра пришлась Максимельяну по душе. Он резко перевернулся, подмяв под себя хрупкое девичье тело, и приготовился ко второму раунду, как вдруг…

– Что-то кушать хочется… – в задумчивости прошептала она, подтвердив слова голодным урчанием желудка.

Макс страдальчески вздохнул, уткнулся лбом в голое плечо Мари, полежал так несколько мгновений, раздумывая, а не издеваются ли часом над бедным влюбленным королем. Пришел к неутешительному выводу – издеваются. Смирился.

С удовольствием поцеловав голую кожу, он отстранился и скомандовал:

– Лежи. Сейчас принесу.

Макс сел на край кровати, предварительно укутав Мари. Быстро натянул валяющиеся на полу штаны, встал и пошел за пропитанием.

Мария Королек,

некогда студентка, ныне Светлая Богиня

Я лежала на кровати, укутанная в семь слоев красного шелка, радостно улыбалась и гладила ободок колечка. За стеной стучал посудой Макс, за окном бренчали музыканты и продолжал надрываться малость охрипший «соловей».

Бедолага, надо дать ему отмашку, пока певун окончательно голос не потерял. Вот Макс с едой вернется, пошлю его на усмирение музыкантов, а то самой тащиться неохота. К тому же каждый прекрасный принц из сказки должен победить дракона, на худой конец, усмирить голосистого певуна. А то без подвига, какой, к лешему, он принц тогда?

С этими мыслями я перевернулась на пузо, потянулась всем телом, втянула носом запах Максимельяна и мысленно повесила на себя табличку с крупными буквами «влюбленная дуреха».

Ну Макс, конечно, жучара! Такую подставу с кольцом провернул. Теперь понятно, почему он Джамбо сказал, что госпожа сваха уже замужем. Ведь по факту уже тогда на моем пальчике красовалось это колечко. Замаскированное, правда, ну да не суть.

«Соловей» за окном дал петуха, заставив меня непроизвольно поморщиться. В голову сразу же пришла ассоциация с мартовскими завываниями котов под окнами. Еле-еле заглушила в себе порыв кинуть из окна тапочкой. А потом ассоциативный ряд сдвинулся на леди Белоснежку, и я вздохнула.

Жалко их. Хоть сама реви!

Нет, кто же мог предположить, что все так обернется?

Кто-кто… конь в пальто!

– Макс!!! – закричала я, вскакивая и путаясь в одеяле.

С трудом выбравшись из плена шелковой простыни, подхватила со стула свежую рубашку, которую недосупруг не успел надеть перед моим фееричным появлением, и ринулась в гостиную.

– Ты знал, да?

Макс облизал палец, с помощью которого дегустировал соус, и сделал вид, что ничегошеньки не понимает.

– Не прикидывайся агнцем божьим! – взревела я, торопливо застегивая непокорные пуговицы рубашки, чтобы скрыть наготу. – Ты ведь прекрасно знал, кого оставляешь вместо себя. Знал, что Бык не из тех, кто со смирением буддийского монаха будет терпеть выкрутасы конкурсанток. Я даже осмелюсь предположить, что догадывался о симпатии леди Уокер к этому язвительному солдафону. Поправь, если я хоть в чем-то не права!