– Все так… – поднял руки поверженный моими выводами король. – Только ты забыла упомянуть про артефакт зачатия, который я «совершенно случайно» прикрепил к ножке кровати в своей спальне перед уходом.

Я выпучила глаза от удивления, потом подумала, что со стороны похожа на карася, призвала мимику к порядку и села на предусмотрительно отодвинутый для меня стул.

– Нет, ну разве можно так беспардонно распоряжаться чужими судьбами! Макс, у тебя совесть есть? Ну хоть чайная ложка?

Пока я отчитывала несносного короля, тот поставил поднос обратно на стол, раскидал на тарелки мясо, остывшее, но все еще аппетитно пахнущее, затем подвинул ближе четыре из семи опробованных им соусов. Скептически посмотрел на салаты и, видимо, пришел к выводу, что вкус мяса нельзя забивать травой. Салатница была решительно задвинута на задворки стола, а вот бокалы и бутылка вина наоборот.

– Ты бесстыжий человек, вот! Коварный и злой стратег! Да по тебе все круги ада плачут горькими слезами!

– Я люблю тебя… я люблю тебя… – голосил певец за окном.

– Да в целом мире нет никого, кто вот так легко подставил бы лучшего друга. Сам Каин по сравнению с тобой грудной младенец…

– …как одна душа поэта только любит, ты одна в моих мечтаньях, ты одно мое желанье, – выли за окнами уже, кажется, на несколько голосов.

Не в силах удержать праведный гнев под контролем, я вскочила и угрожающе нависла над сидящим королем. Тот все так же с аппетитом уплетал полуночный ужин, игнорируя посторонние шумы.

– Нет, я согласна, что Бык заслуживал крепкого пинка под зад эдак сорок пятым размером ноги, но почему, объясни мне, глупой, почему должна страдать леди Уокер?!

– …ты мне радость и страданье…

– Поэтому я снова возвращаюсь к первоначальному вопросу: Макс, тебе не стыдно?

– …я люблю тебя… я люблю тебя… – надрывался певец с бэк-вокалом из королевской псарни.

Не знаю, кто схалтурил: автор, написавший данную партию, или солист, забывший слова, но дальше было исполнено еще два однотипных куплета с бесконечным «я люблю тебя, я люблю тебя». И главное так жалостливо, аж слезы навернулись.

На третьем круге я не выдержала, отложила гневное сверление Макса взглядом и выбежала на балкон:

– Усе, хлопцы! Заканчиваем голосить. Отбой, топайте домой!

Ответом мне стал облегченный выдох музыкантов и хриплое «благодарю» от солиста.

– Страна вас не забудет! – крикнула вслед. Зачем-то кинула зигу, сама не знаю, как так вышло, рука непроизвольно дернулась, после чего поспешила закрыть стеклянные створки.

Вернувшись за стол, решила, что взывать к атрофированной еще в младенчестве совести некоторых самоуверенных королей бессмысленно и с аппетитом вгрызлась в жаркое.

– Дай угадаю, – между делом кинула взгляд на жующего недосупруга, – на нашем представлении с колдуном Пахомом ты тоже успел побывать?

– Колдун вышел очень реалистичным, – кивнул Макс, вытирая жирные пальцы о салфетку.

– Но зачем?!

Удивительно, но за Быка и Белоснежку мне была более обидно, чем за подставу с кольцом. Почему так? Понятия не имею, но факт оставался фактом!

– Тут надо знать всю историю… Когда-то давно Бык был главой клана, – разливая вино по бокалам, начал рассказ Макс, – но из-за скверного характера он умудрился поссориться еще с тремя кланами. Те объединились, напали и вырезали всех, кто был под защитой Быка.

Я вздрогнула, представив картину, и поспешно выпила. Ничего так у нас романтическое свидание получается. Не удивлюсь, если дальше мы еще на кладбище пойдем по грибы да ягоды!

Максимельян чокнулся со мной бокалом, сделал большой глоток и продолжил:

– Наемника избили и оставили наедине с мертвыми телами друзей, учеников и принятых в клан детей. Бык похоронил всех, а потом пошел мстить… Это кровавая история, закончившаяся тем, что я откопал Быка в трактире и предложил работать на Гиз.

– И он тебя послал на три веселых буквы, – озвучила я, хотя ответ лежал на поверхности.

– Ну да, – не стал упорствовать Макс. – Трижды. А потом случайно…

– Ой ли, «случайно»?

– Будем считать, случайно, – улыбнулся король, руками поедающий мясо с тарелки. – Увидел, как наши новобранцы машут мечами, ужаснулся и взялся за тренировочный процесс. Так и прижился.

Я в нетерпении поерзала на стуле, заодно поправив слегка задравшуюся рубашку.

– И как эта грустная история связана с менее грустной беременностью леди Уокер?

– Напрямую. Никто их в постель друг к другу не толкал, сами решили, значит, чувства есть. Я подозревал это уже давно, по тому, как менялись их ауры в присутствии друг друга, а дальше – благородный риск и немного магии, способствующей зачатию. По возвращении, аккурат после ужина, пока ваша неугомонная четверка бегала за дегтем и щипала из подушек перья, советник Дрим собрал кандидаток, и я принес им свои официальные извинения за грубость и бестактность наемника. Вот тогда-то и почувствовал, что леди Уокер в положении.

– А почему не сказал?