В моей схеме эта я та, кому будут платить, но почему бы не узнать?

— Семнадцать тысяч рифов.

Оу…

— Деньги будут, — уверенно заявляю я. — Но сперва давайте обсудим детали и по всем правилам заключим контракт?

Сзади раздаётся тактичное покашливание.

Вздрогнув, я резко оборачиваюсь.

— Шелли, дорогая, откуда у вас семнадцать тысяч? — в коридоре, облокотившись на стену, стоит его высочество кронпринц.

Риман расплывается в счастливой ухмылке, будто он рад поймать меня на лжи.

И от неожиданности я брякаю чистую правду:

— Пока таких денег нет, но я подумывала вынести их из вашей сокровищницы.

Выражение его лица медленно меняется, будто Риман не сразу осознаёт смысл фразы, уголки губ опускаются, ухмылка исчезает, а взгляд становится острым, хищным. Риман делает тягуче-плавный шаг ко мне, в его движении чудится кошачья грация.

— Вы меня не так поняли, ваше высочество, — поспешно заверяю я.

Я не собиралась красть! Я собиралась честно развести кронпринца на деньги. Показала бы ему глобус, рассказала о путешествии Колумба, убедила. И как посредник получила бы свою долю.

— Шелли, что именно я не понял? Что вы рассматриваете мою сокровищницу как ваш личный кошелёк? Или что вы имеете достаточно наглости, чтобы перехватить у меня контракт и продать мне же?

— Ну…

Чёрт, почему он такой умный?! Во всём надо искать плюсы. Хотя кронпринц и выглядит разгневанным, я не верю, что он злится всерьёз.

Нас прервал оглушительный хохот. Капитан одной рукой схватился за живот, второй лупит по сидению дивана, тело мелко трясётся, а на глазах аж слёзы выступили, и, перестав дубасить диван, капитан всхлипывает и утирается. Безупречно-грозная атмосфера разбита вдребезги. Хрюкнув напоследок, капитан восстанавливает дыхание, садится ровнее. А капитан и вправду безумец — так откровенно ухохатываться над кронпринцем… Его высочество щурится, но капитан не обращает внимания:

— Леди, пожалуй, я готов заключить с вами контракт, но выбейте мне из этого скупердяя девятнадцать тысяч, а не семнадцать.

Риман подталкивает меня вперёд, с грохотом закрывает дверь. Капитан и ухом не ведёт, смотрит на меня с искренним ожиданием.

— Давайте обсудим условия, — улыбаюсь я.

— Шелли, что вы здесь делаете? — перебивает Риман, и вот теперь он раздражён по-настоящему.

Когда я научилась его так хорошо «читать»?

— Ваше высочество, вы уехали по делам, а мне стало скучно, и я отправилась в город. В городе я услышала про капитана и решила в корыстных целях поддержать экспедицию.

Настроение кронпринца вновь меняется, причём кардинально. Он снова похож на затаившегося тигра, выслеживающего жирную добычу.

— Шелли, вы настолько уверены в успехе?

При капитане упоминать перерождение я не буду.

— Ваше высочество, вы ведь бывали в порту и видели как у горизонта появляются суда? Если бы земля была плоской, то корабли по мере приближения просто увеличивались бы в размере. Конечно, они не меняют истинный размер, я имею в виду оптический обман. Но корабли появляются иначе. Сперва — верхушка мачты, затем мачта целиком, и только затем корабль полностью. Судно будто поднимается снизу. Если вы стоите на площадке, а по лестнице кто-то идёт вверх, то сперва вы увидите его голову и лишь в конце — ноги. Разве столь очевидные вещи не доказывают правоту капитана?

— Значит, Шелли, вы убеждены, что капитан, отправившись на запад, найдёт путь в Великую Солнечную империю?

Кронпринц не препятствует мне подойти к карте. Чтобы попасть в империю надо плыть на восток вдоль побережья континента.

— Я думаю, это возможно, — соглашаюсь я.

— Не слышу уверенности.

Риман садится на стол спиной к карте и словно случайно соприкасается со мной бедром.

Я не шарахаюсь, не отступаю:

— Я пришла не ради торговли с Солнечной империей. Я пришла сюда ради новых земель.

Придётся выложить козырь. Возможно, это не самый выгодный для меня ход, но азарт подталкивает меня вперёд. К тому же я докажу кронпринцу свою полезность…

— Капитан, экспедиция в неизведанные воды сопряжена со смертельным риском, верно? Вам бы пригодилась карта тех мест?

— Леди, если была карта, те воды не считались бы неизведанными.

— Почему же, капитан? У мореходов нет карты. Но что, если я скажу, что существует божественная карта мира? Это не лист, — я киваю на стенку, — а вращающийся шар, на котором нет ни одного белого пятна.

— Шелли?

— Теперь вы мне рады, ваше высочество?

Победа крохотная, но это победа над тигром, и она пьянит. Я протягиваю руку, чтобы небрежно стряхнуть с его плеча вымышленную соринку. Риман перехватывает меня за пальцы.