Город захлёстывают слухи. Их до нас с Ларой исправно доносит домоправительница. Крепкая женщина крестьянского телосложения будет кухарить, стирать, убирать, ходить за покупками и развлекать нас новостями. Соседи считают её хозяйкой дома вдовой Тимран. Кто она на самом деле? Одна из людей его высочества.

— Говорят, кронпринц так спешил угодить фаворитке, что покинул Лавис всего на двух кораблях, Люди спорят, вернётся ли его высочество, когда протрезвеет, после того, как на корабле кончится вино, или пополнит винные запасы в Торвине.

Плохой слух. Вместо исцеления любовью у нас получилось любовное помешательство, переходящее в откровенное безумство. И с каждым часом о Римане говорят всё хуже и хуже, к его возвращению вся столица будет ненавидеть кронпринца и боготворить принца Дорана. Я не представляю, что можно будет сделать, чтобы переломить общественное мнение.

Днём позднее приходит более тревожный слух.

— Говорят, король настолько разочарован безрассудной выходкой наследника, что перед лордами объявил о намерении передать титул кронпринца младшему сыну, сразу после того, как его высочество кронпринц вернётся.

Я не знаю, оттягивает ли король время, тем самым помогая Риману или просто соблюдает формальности.

— Говорят, кронпринц трусливо сбежал из Лависа, чтобы вести беззаботную жизнь в империи. Говорят, принцесса Оливия безутешна. Говорят, принцесса заслуживает счастья, и пусть бы на ней женился достойный принц Доран. Говорят…

Слухи-слухи-слухи, и никаких достоверных сведений.

Мне стоило поискать в «Системе» артефакты связи… Хах, нужны ли они Риману, если он даже не попрощался толком? Да, он предупредил, что время не ждёт, что он должен отправиться в империю как можно скорее, а потом была неловкость с антистрессовой рожицей… Я всё испортила? В любом случае, уверена, Риман попросил бы меня передать артефакт адъютанту или помощнику, носившему гражданскую одежду. Я вздыхаю. Мне следовало хотя бы спросить, как долго Римана не будет, но я даже этого не сделала. А, впрочем, что изменится от того, что я знаю или не знаю?

— Леди, раньше, чем через два месяца государь точно не вернётся, — безразлично пожимает плечами Лара, но в её голосе слышится глубоко спрятанные тоска и беспокойство.

— Так долго?!

— Самым коротким маршрутом плыть до империи около месяца, однако самый короткий путь проходит через Лериатский пролив, слишком опасно. Я могу лишь догадываться, что государю придётся обходить Лериат со стороны океана, а значит, нужно прибавить ещё одни месяц.

— Его не будет полгода?!

— Возможно, дольше.

Невысказанное, что путешествие смертельно опасно, и что Риман может не вернуться никогда, погибнуть, повисает в воздухе.

— Государь вернётся в сиянии славы раньше, чем мы смеем ожидать! — Лара повышает голос, словно пытается громкостью слов заглушить тревогу.

Я вздыхаю.

Месяц или полгода, ожидание обещает быть мучительно долгим.

Погрузиться в меланхолию не позволяет учитель.

Я не знаю, как монах появляется в доме, ведь он жил у графини. Утром я выхожу на кухню, отдельной столовой нет, монах, облачённый в красную тогу, сидит за столом. Над пиалой поднимается пар, плывёт слабый аромат жасмина. В этот раз перед стариком лежит деревянная рамка, заполненная светлым песком. Рядом выложены гладкие камни. Старик берёт один и бросает в песок, поднимает миниатюрные грабельки и прочерчивает вокруг камня круги, затем бросает в песок второй камень. Я присаживаюсь с краю и наблюдаю.

Старик заканчивает рисунок, делает несколько глотков чая, а затем безжалостно стирает композицию, вынимает камни, раскладывает на столе и начинает с начала.

— Полагаешь, в моих действиях нет смысла, дитя?

— Для вас смысл есть, мастер. Мастер, я готова принять ученичество.

— Почему?

— Его высочество вам доверился. Хм, звучит, как будто я живу чужим умом. Я не это имела в виду. Я считаю важным пользоваться возможностями, которые судьба даёт здесь и сейчас. Возможно, я могла бы однажды встретить учителя, который бы мне изначально был ближе и понятнее, но этого может никогда не случиться. К идеалу надо стремиться, а не гнаться за ним. Сейчас только вы можете меня научить, поэтому я прошу.

Что будет, если Риман… проиграет? Королева не отпустит меня легко, мне придётся бежать, возможно, как раз в Великую Солнечную империю. Магия станет моим спасением.

Монах водит граблями по песку:

— Прямо сейчас, без промедления, направь в меня магию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хм?

Перед тем, как выйти на кухню, я втянула магию, но часть силы уже рассеялась. Всплеск получается откровенно слабым.

— Хорошо, ты не забыла, о чём я говорил.

— Учитель…

— Продолжай. Собирай и сбрасывай силу, пока я не закончу пить чай.

Знала бы я, о чём прошу, всё равно бы не отказалась.

Учитель мягкий и добродушный в общении, в учёбе оказался сущим тираном.