— Вы не верите в успех затеи, Феликс? — усмехается капитан. — Я, признаться, тоже. Больше половины адепток из аристократических и состоятельных семей, но, даже если они отдадут синьорине все свои деньги, я не думаю, что затраты окупятся. Но об этом пусть синьор Катц беспокоится. Вы хотите спросить, зачем я вам всё это рассказал? Синьорина открывает кафе и набирает официантов. Вы сможете находиться рядом с Кайтером совершенно законно.

— Главной проблемы это не решает, — право убить любого мужчину, незаконно проникшего на территорию академии, гарантировано старейшинам королём.

Капитан пожимает плечами, молчание затягивается, и капитан прерывает его безразличным:

— Феликс, уверен, вы справитесь.

Я усмехаюсь. Такая откровенная ложь…

— Капитан, есть ещё одна проблема. Мои глаза. Кто возьмёт в официанты демона?

Капитан достаёт из ящика стола металлический ларец, отпирает. Внутри ларца деревянная шкатулка. Предусмотрительно — из-за двойной преграды я бы не смог рассмотреть содержимое раньше времени.

В шкатулке оказывается флакон с розоватой жидкостью.

— Это…, — выдыхаю я, отказываясь верить тому, что вижу.

— Вы всё правильно поняли, Феликс. Это зелье на время усыпит вашу магию.

— Но какой смысл? Без магии я не буду видеть энергетические структуры. Я буду видеть как обычный человек.

— Феликс, это не проблема. В нужный момент вы примете антидот.

Его аура ещё больше мутнеет, а моя собственная вспыхивает жаром, я чувствую жгучее раздражение, сменяющееся уверенностью, что это моё последнее задание. Я подам в отставку сразу после завершения расследования.

Что на меня нашло?

Но уверенность только крепнет…

Я поднимаюсь, забираю зелье, антидот и, кивнув капитану, выхожу, не утруждая себя прощанием.

Кафе? Что же, капитан прав, это действительно лучше, чем прятаться в Кайтере, урывками спать в заброшенных закутках, тайком пробираться в кладовки за едой, искать воду. Но усыпить магию… Я выпиваю зелье за час до начала отбора. Будто жидкий лёд в живот падает. Тело скручивает от острой боли, и я пережидаю неприятные минуты. Д-демоны! Магия вспыхивает, но я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, расслабляюсь, усилием воли гашу чувство опасности и позволяю магии уснуть.

Вместе с магией уходит зрение. Я закрываю глаза, пережидаю, пока магия окончательно уснёт, передёргиваю плечами. В животе узлом свернулась ледяная змея., морозит — ощущения отвратительные, и это лишь начало. Не ожидая ничего хорошего, я открываю глаза.

Значит, таким мир видят люди? Яркие цвета, чёткие контуры, резкие контрасты, ни малейшего движения текстур. Я медленно оглядываюсь, привыкая к бессмысленной какофонии, делаю на пробу несколько шагов, протягиваю руку и касаюсь стены. Пфф, человеческое зрение годится только, чтобы не натыкаться на оболочки.

Без возможности видеть подлинную сущность я чувствую себя слепым.

— Господин, как вы?

Я оборачиваюсь к Брайсу. Хм, мне придётся запоминать вид оболочек, чтобы отличать людей друг от друга.

Киваю:

— Пойдём, пройдёмся по улице.

— Да, господин.

Брайс не спорит. Демоны, я могу лишь догадываться, какие эмоции он испытывает!

Постепенно я привыкаю отличать текстуры, соотношу новую картинку с привычной. По крайней мере, я могу отличить живых людей от неодушевлённых предметов… Я привыкаю к силуэтам, но детали внешности ускользают от внимания. Слишком много цветов, слишком непривычно. Слишком-слишком-слишком…

— Господин, начало отбора через четверть часа.

— Да.

— Господин, синьорина…

— У Аси проблемы?! — вздрагиваю я, а уснувшая магия отзывается, угрожая утопить «змею» в жидком огне.

— У синьорины всё в порядке, я всего лишь считаю, что должен предупредить, синьорина…

Прекратившийся было зуд, возвращается.

— Нет, Брайс. Я же сказал, ни слова подробностей.

Вдох-выход, не хватало только, чтобы магия проснулась в самый неподходящий момент.

Зуд постепенно успокаивается.

— Да, господин. Но не вините меня потом. Вам через дорогу. Возьмите, это ваши документы на имя Альяна Дорса.

— Да.

— Удачи, господин.

Я смутно представляю, как именно будет проходить отбор. Обычно по рекомендациям принимают на испытательный срок, но синьорина Катц распорядилась иначе. Что же, ничего удивительного. Синьорину во всём отличает неординарный подход.

— Претендент? — окликает меня… человек.

Ребёнка от взрослого можно отличить по высоте. А как отличить женщину от мужчины?

— Да, — соглашаюсь я.

— Налево.

Похоже, я недооценил разницу между зрением людей и демонов, следовало принять зелье чуть раньше, привыкнуть. Вход я всё же опознаю, прохожу, и попадаю… По логике это зал, только столики… сдвинуты в одну гору. Толпа впереди — претенденты?

— Доброе утро, — нейтрально здороваюсь я с человеком, сидящим за столом. Скорее всего, это подчинённый синьорины Катц.

— Официант? — уточняет он. Судя по голосу, мужчина.