— Я забыла взять платье на смену. Вернуться домой мы уже не успеем.

— Ты прекрасна, — повторяет Эдан.

На поверхности причин лично следить за ходом аукциона нет, мне даже не придётся лично получать деньги. Сумма ожидается внушительная, и её переведут на банковский счёт. Однако, если смотреть глубже, мне будет полезно завести знакомства. Возможно, мне придётся выставить на торг ещё пару безделиц из каталога Системы…

Эдан не даёт мне погрузиться в размышления, меняет тему:

— Тали, ты хочешь, чтобы я сопровождал тебя к синьорам?

Пока что я не собираюсь идти, а планирую откупиться.

— Хм? О, неужели ты заинтересовался дочерью одной из синьор?

— Тали!

Эдан неожиданно резко хлопает ладонью по сидению экипажа. Извозчик, неправильно истолковав хлопок останавливает коней. Эдан медленно выдыхает, но смотреть продолжает с некоторым раздражением:

— Тали, не начинай! Мне всего пятнадцать.

— Самый расцвет юности, — серьёзно киваю я.

Эдан понимает, что я его дразню, и успокаивается, приказывает извозчику продолжить путь.

— Маме непременно хочется дочку. Я понятия не имею, как выкрутился Дамир, мама пыталась на совершеннолетие «подарить» ему жену. Теперь взялась за меня. Закон не разрешает мне жениться ещё три года, поэтому мама решила пока завести невесту. Тали, ты просто обязана меня спасти!

Я не сдерживаю смеха:

— Хорошо, Эдан, я постараюсь.

Напряжение постепенно отпускает, мысли о делах отходят на второй план, и когда экипаж останавливается перед боковым крыльцом аукционного дома, я выхожу на мостовую в приподнятом настроении. Эдан тоже задорно улыбается, крутит головой, откровенно глазеет. И я вдруг понимаю, что он нарочно ребячится, чтобы отвлечь внимание на себя на случай, если я допущу неловкую оплошность, всё же я впервые в подобном месте.

Стоит нам приблизиться ко входу, дверь открывается, и нас встречает клерк. Мужчина лет сорока, в каштановых волосах первые проблески седины. Поклонившись, клрек приглашает нас заходить.

— Синьорина Катц, синьор Катц, от имени господина Дигора благодарю вас, что выбрали Аукционный дом Дигор.

Пфф, Эдан объяснил, что аукционный дом единственный в своём роде, но виду я не подаю, улыбаюсь, вежливо отвечаю.

Клерк проводит нас на третий этаж и приглашает в небольшое помещение, поражающее мрачностью тёмно-синего бархата, которым задрапированы стены и обтянута мягкая мебель. На столике нас уже ждёт чай и десерты, на которые, после сегодняшнего смотреть совсем не хочется.

— Пожалуйста, располагайтесь. Я могу быть вам чем-нибудь полезен? Пожалуйста, зовите, если вам что-нибудь потребуется.

— Благодарю.

Клерк кланяется и покидает нас.

Эдан дожидается, когда дверь закроется, и сдвигает портьеру, закрывающую, как я думала, дальнюю стену. Однако за портьерой оказывается проём. Мы будто в театральной ложе оказались. Я придвигаюсь ближе, с любопытством выглядываю. И впрямь театр! Внизу сцена, дальше располагаются ряды кресел, и некоторые уже заняты. Гости аукциона продолжают прибывать. Мы же наблюдаем с высоты, и широкий выступ закрывает нас от взглядов снизу.

Как интересно…

— Похоже, накопитель вызвал ажиотаж.

Эдан хмыкает:

— Тали, ты только подумай — браслет будет выставлен последним.

На слове «последним» Эдан делает особый акцент.

Между тем на сцену поднимается мужчина в белом костюме:

— Добро пожаловать в Аукционный дом Дигор! Уважаемые гости, от имени дома благодарю, что вы почтили нас своим визитом. Мы начинаем, — мужчина хлопает в ладоши. — Первый лот!

Из-за кулис появляется блондинка в ярко-красном платье, и хотя ткань скрывает всё, что должно быть скрыто, приличным вычурное платье не назвать. На вытянутых руках блондинка удерживает поднос с закрытым ларцом. Она останавливается у края сцены, распорядитель лично откидывает крышку и объявляет:

— Солнечный янтарь с цветком жой.

Зрители реагируют сдержано, лоты заранее известны, поэтому по реакции понять, насколько ценно сокровище, просто невозможно.

— Пфф, — Эдан откидывается назад и со своей стороны наполовину задёргивает штору. — Тали, позови, когда браслет объявят.

И прикрывает глаза.

А я поудобнее устраиваюсь. Лично мне понаблюдать интересно, тем более среди макушек я, кажется, разглядела макушку барона.

Глава 30

Драгоценности, антиквариат, произведения искусства… Я не считала лоты, а буклета с описанием у нас не было. Кажется, около десяти лотов. Гости аукциона сражались довольно вяло. Мне показалось, что многие поднимали ставки исключительно ради приличия и быстро уступали. Относительно серьёзная борьба случилась лишь за древнюю амфору, в которой на мой взгляд не было ничего примечательного, кроме, собственно, древности.

Эдан пренебрежительно фыркает: