Я сидела у очага, завернувшись в теплое одеяло, мокрые волосы были разбросаны по плечам. Странно, но впервые за долгое время я чувствовала себя счастливой. В голову закралась мысль, что есть своя особая прелесть в дорожной жизни, в скитаниях и поиске. Каждый день как начало новой вехи, новой главы, и ты даже предположить не можешь, что ждет тебя в неизвестной дали и где тебя застанет закат. Может, таким и должен быть путь каждого из нас? Постоянное движение вперед. Короткие отдыхи. Краткие встречи…

Имир сел рядом со мной. Мы не соприкасались, но я будто чувствовала его всем телом.

— Иди спать, Колючка, завтра тяжелый день.

— А ты? — не двигаясь, не отрывая глаз от огня, спросила я.

— И я. Элиза…

Я повернулась к нему.

Синие глаза смотрели на меня как-то чересчур внимательно.

— Обещай мне, что не станешь рисковать своей жизнью.

— О чем ты? — нахмурилась я.

Я видела, он хочет что-то рассказать. Беспокойство проложило глубокие морщины на его межбровье и на лбу.

— Иногда мне кажется, ты бросаешься на врага с желанием погибнуть.

Я улыбнулась:

— Нет, Имир. Это не так. Я не собираюсь умирать так глупо.

— Рад это слышать. — Он глубоко вздохнул. — Ладно, иди спать.

— Что это ты раскомандовался? — огрызнулась я. — Пойду, когда захочу. Взрослая уже.

И не успела оглянуться, как оказалась прижатой к полу его телом.

— Непослушная наемница, — он хлопнул меня по ягодице, — завтра будешь клевать носом в седле.

Тяжесть его тела манила, я видела желание в его глазах.

— Так накажи меня, — прошептала я ему, раздвигая ноги.

Имир, казалось, только этого и ждал. Он впился мне в губы, рванув рубашку из моих брюк. Мы целовались, катались по полу, раздевая друг друга, кусались. Он шлепал меня, я рычала, он смеялся, я оказывалась то под ним, то сверху.

— Кто начальник похода? — спрашивал он, прикусывая мне мочку, вколачиваясь в меня.

— Ты… ты… ты… — послушно постанывала я. — Я самостоятельная и свободная! — рычала я десять минут спустя, объезжая его. А его ладони поглаживали мою грудь.

— Ты свободна любить меня сколько пожелаешь, — покорно соглашался он.

Утром я была полна сил, несмотря на бурную ночь. На душе было так светло, так хорошо, как давно уже не было. Тело до сих пор ныло от его поцелуев и железной хватки. Я чувствовала себя большой, довольной, счастливой кошкой, которой хотелось опять играть с котом. Но вместо этого нужно было продолжать поиски Маргарет.

Еще я подумала, что мой мир из «высоких» сфер цивилизации вдруг стал совсем приземленным: меня радовало чувство собственной физической силы, вкусная пища, горячий секс и хорошая погода. Вот так все просто и обыденно.

Лысые горы поднимались передо мной, но я, в отличие от своих спутников, не испытывала страха. Просто все мое пребывание на Мистерре было таким, что, казалось, хуже уже быть не может. Я, конечно, ошибалась.

Но когда впереди есть цель, я полна энтузиазма и желания двигаться вперед.

Мы уже подъезжали к ущелью, когда позади нас послышался шум копыт. Мы развернулись.

Всадница приближалась галопом, лошадь поднимала пыль, но на солнце растрепанные длинные волосы девушки переливались золотом.

— Лючия! — вскрикнула я.

Она притормозила, лошадь остановилась резко, недовольно фыркнула, дернула хвостом, помотала головой. Все тело животного блестело от пота.

— Я думала, что не успею, но успела!

Лючия улыбалась счастливо и весело.

— Я еду с вами!

— Нет, — воспротивился Имир. — Это опасно, а ты не боевой маг.

— Да, но я могу быть полезной в походе и присмотрю за королем, если на нас нападут, пока он в стадии ребенка.

— Она права, — повернулась я к Имиру. — Необходимость таскать младенца иногда ограничивает меня, а так мы всегда будем двумя боевыми единицами. Это хорошая помощь.

— Я согласен, — опередил Имира король Альфонс. Он улыбался, как придурковатый, с момента появления Лючии. Похоже, она ему действительно нравится.

Имир оглядел нас всех. Покачал головой.

— Ты права, Колючка. Хорошо. Но, Лючия, ты должна знать…

— Я знаю… — тихо ответила она, улыбка исчезла с ее лица, и взгляд стал серьезным. — Не всем дано вернуться оттуда. Но я хочу помочь вам. А терять мне больше нечего.

Интересно… Я вдруг задумалась. Лючия потеряла свою семью, и отсутствие желания жить бросает ее в опасность. Ну и явная симпатия к королю. Король Альфонс желает изменить проклятие, у него тоже особо выбора нет. Я, понятное дело, здесь чужак, нетрезво оцениваю опасность, работаю на себя, родных у меня, как у Лючии, нет. Впереди либо гибель, либо выполнение задания с плюшками, обещанными жрецом, а так же мною движет любопытство и желание найти Маргарет. А вот Имир? Он тоже ничего не теряет? Тоже сорвиголова? Не похож. Он трезво оценивает опасность, судя по напряженной спине и взгляду, который постоянно сканирует все вокруг. Что пообещал ему жрец? Чем подкупил такого воина? Или Имир привык к опасности? Ведь, в сущности, я о нем совсем ничего не знаю.