— Именно поэтому в ней существуют строгие правила, — напомнил Дрэго. — Вашему сыну, как и другим юным магам, стоит извиниться за недозволительное поведение.

— Девочка упала сама! — возразил советник и смерил Карлу и Карину уничижительным взглядом.

У Славы непроизвольно сжались кулаки. Если бы она в тот момент не держала на руках Дэлию, кто знает, чем могло бы закончиться для королевского советника столь опрометчивое заявление.

— Но Фонси, Хектор и другие зажали меня в угол! — не могла молчать Карина. — Это был уже не Дракадос, а другая, жестокая игра!

Слыша, что речь идет о нем, Фонси как ни в чем не бывало спустился и встал рядом с отцом. Не похоже было, чтобы тот собирался его наказывать, скорее напротив, советник и его сынок выглядели так, словно это их чем-то обидели.

— Вот потому Дракадос и не женская игра! — заявил дон Лопе, приглаживая топорщащуюся макушку сына. — Здесь нет места истерикам и панике. Одна упала от испуга. А вторая вообще решила оклеветать моего сына и наябедничать отцу. Молодая донна, — нравоучительным тоном обратился советник к Карине, — то, что вы являетесь именинницей, не дает вам права лгать.

— Что-о-о?! — дон Дрэго не мог стерпеть такого обращения с дочерями. Слава еще никогда не видела его в ярости — а зрелище было более чем внушительным. Мощный, со строгим, полным ярости взглядом, магистр напоминал огнедышащего дракона. — Не смейте обвинять моих дочерей во вранье!

— Вас не было здесь и вы не видели хода игры, — напомнил советник и, несмотря на внешнюю браваду, все же сделал шаг назад — подальше от разъяренного магистра. — А прислуга…

— Не сметь! — грозный окрик магистра заставил советника побледнеть. — Я верю дочерям и верю донье Ярославе, нашей многоуважаемой няне. Своими доводами и высказываниями вы нанесли оскорбление членам моей семьи и всему роду Дэмонио. Немедленно покиньте мой замок и до тех пор, пока не принесете публичные извинения, не смейте даже думать возвратиться!

Дон Лино горделиво приподнял подбородок и раздосадовано дернул носом. Приобняв серого, точно мокрый асфальт, сына, он уничижительно бросил, не сводя надменного и дерзкого взгляда с Дрэго:

— Какой из вас магистр? Вы даже собственных детей не можете выдрессировать, так что говорить о драконах?

Дрэго еще никогда не бывал на грани того, чтобы позабыть о правилах приличия и размозжить советника в лепёшку. Его буквально потряхивало от ярости, и только присутствие дочерей удерживало от опрометчивого шага.

— Осторожнее, — шепнула Слава, положив ладонь на локоть магистра. — Этот доходяга вас нарочно провоцирует. Только и ждет, чтобы вы вышли из себя, тогда он станет жертвой в глазах окружающих. Не доставляйте ему этого удовольствия.

Слава и сама была на волосок от того, чтобы задать приличную трепку советнику и его задаваке-сыночку. Девочки всего лишь хотели поиграть в любимую игру в свой день рождения, но вместо этого злонамеренные гости сделали все, чтобы праздник обернулся для Карины и Карлы настоящим кошмаром.

Магистр кивнул и, подавив вспышку ярости, произнес своим обычным, строгим, но размеренным тоном:

— Я не дрессирую ни детей, ни драконов. Это не мои методы воспитания. Я стараюсь завоевать доверие драконов и своих дочерей, стать им другом. Очень жаль, что вы, дон Лино, не видите грандиозной разницы между такими понятиями, как дрессировка и воспитание. И это советник короля, оплота безопасности и справедливости в Гротеции.

Туше! Словесный выпад магистра ордена Золотой лилии достиг своей цели — советник побледнел и одновременно покрылся буро-серыми пятнами раздражения и гнева. Он хотел что-то возразить, но его тонкие губы заметно подрагивали. Дон Лино заозирался в поисках поддержки, но никто из гостей не вступился за него. Все стояли с опущенными лицами: никто не хотел ссориться с советником короля. Но никто не собирался занимать его сторону.

Слава мысленно поаплодировала Дрэго. Особенно после того, как он с нажимом повторил требование покинуть его двор нежеланным гостям.

— Мы уедем! — бросил напоследок советник. — Но не думайте, магистр, что я так просто проглочу это оскорбление. Вы еще горько пожалеете о своей наглой выходке.

Вслед за советником стали расходиться и остальные гости, вдруг все как один вспомнившие об очень важных, не терпящих отлагательств делах. Никто не называл истинной причины отъезда, но все прекрасно понимали: праздник безнадежно испорчен.

— Простите меня, магистр, и вы, девочки, — произнесла Слава, подавив горестный вздох. — Мне не стоило предлагать вам играть в Дракадос.