— Тебе помочь?

Слава вошла в оружейный зал как раз в тот момент, когда Карла в очередной раз промахнулась. И помянула злого-презлого волшебника, но няня сделала вид, будто этого не услышала.

— У меня никак не получается отбивать так же, как… как один парень, — выдохнула Карла. — Он добавляет к удару немного магии, и мяч летит, крутясь, с невероятной скоростью. Он просто великолепный!

— Мяч?.. — уточнила Слава.

— Угу, — обронила Карла, опуская биту. — Напучишь меня бить так же?

— Вообще-то с магией у меня не очень, — вздохнула Слава. — Может быть, я научу найти другого парня?

— Что?! — лицо Карлы стало совершенно серым от стыда.

— Мяч, я имела в виду мяч, — поправилась Слава, поняв, что девочка явно не готова обсуждать дела сердечные. — Давай поищем другой мяч и поэкспериментируем с ударами.

Между ними вновь установилось перемирие.

Сколько оно продлится? Никто не мог бы сказать с точностью. Но Слава делала все, чтобы сохранить его как можно на больший срок. Она даже старалась как можно меньше внимания уделять магистру, боясь ревности его дочери. Дона Дрэго насторожило, что няня его как будто избегает, но он отнесся с пониманием, полагая, что порядочная донна всего лишь не хочет торопить события.

На Гротецию опустилась зима, окутав замок и окрестности сверкающим бело-золотым покрывалом. Еще вчера утром деревья стояли полуголые, с дрожащими на ветру сухими листьями, а утром уже укутались в теплые блестящие шубы. Лед сковал ручьи и сделал садовые дорожки скользкими. Стало так холодно, что о том, чтобы устроить пикник, не могло идти и речи.

Но вместе с зимой в Гротецию пришел и ежегодный праздник — главный из тех, что отмечали здесь — День единения! Много лет назад маги подписали мирное соглашение с драконами и превратились из лютых врагов в союзников. Мир стал другим, он изменился до неузнаваемости. Отпала нужда изобретать оружие, и гротецианцы смогли уделять больше времени науке, земледелию, астрологии и многим другим волшебным и не очень наукам.

В замке рода Дэмонио тоже готовились с шиком отпраздновать этот великий день. Слуги украшали лестницы, залы и балюстрады ветками вечнофиолетовой араукарии и цветами драцены, переплетённой алыми лентами. В некоторые композиции для запаха и красоты добавляли веточки лавровишни и можжевельника. Фиолетовые ветви символизировали магов и магию, а цветы драцены считались драконьими. Сплетенные вместе, они считались символом мира и дружбы.

Карла и Карина, у которых наступили каникулы, отправились вместе с Дэлией, няней и капелланом за покупками. И только когда карета доверху наполнилась подарками, праздничной одеждой, костюмами драконов, цветами и коробками со сладостями, девочки успокоились.

— Постойте, я заскочу еще в этот магазинчик! — выкрикнул дон Дино и скрылся в небольшом заведении, вывеска которого гласила: «Парики на любой вкус и фасон».

— Странно, — заметила Слава. — У капеллана, вроде бы, натуральные волосы. Зачем ему парик?

— Он всегда их покупает, но никогда не носит, — объяснила Карина. — Странность у него такая. Не обращай внимания и не спрашивай, иначе он обидится.

По возвращении в замок их ждал еще один сюрприз — не слишком приятный. Точнее, неприятный совсем. Возле парадного крыльца стоял украшенный золотом и цветными лентами экипаж, а слуги сновали туда-сюда, выгружая во множестве чемоданы, коробки, картонки и даже маленькую проказливую… Нет, не собачонку, а дракончика рода Бибиди — весьма злостное и агрессивное существо, трепетно любимое модницами за белоснежную шкуру и трогательный розовый нос.

— Кто к нам приехал? — спросила Слава, догнав на лестнице одну из служанок.

Та обреченно закатила глаза и тряхнула чемоданом, который держала в руках.

— Невеста дона Дрэго пожаловала! И уже устанавливает в замке свои правила и порядки. А ведь еще не хозяйка.

— Невеста?! — переспросила Слава, внутренне цепенея.

Невестой оказалась высоченная и сухая, словно трость, донья с огненно-рыжими волосами и вытянутым, точно у лошади, лицом. Лоб, скулы и область декольте она до такой степени натирала серилами, что они сыпались на ее роскошное золотое платье. Витиеватые рожки, дарованные природой, были украшены колпачками, инкрустированными бриллиантами.

— Это же донья Кэйд!.. — воскликнул дон Дино, узнав гостью. — Вдова почтенного дона Сельно, магистра ордена Белой лилии. После смерти супруга донья Кейд осталась чуть ли не единственной представительницей своего рода, владелицей замков, торговых лавок и магазинов. Сам король Гротеции сосватал ее дону Дрэго, но… — капеллан развел руками, — не срослось…

— В смысле? — переспросила Слава. И, скрывая надежду в голосе, добавила: — Они не понравились друг другу?