Она открыла глаза, боль немного стихла. “Посмотри, — шипел зов. — Взгляни на меня и замри”.

Ада поняла, что не подчиниться — значит, вернуть страх, который сродни смерти. Девушка посмотрела туда, где на диване ещё недавно сидел мужчина, слушавший сирен, но он уже был не один. За спинкой дивана, чёрной тенью стоял источник её боли и хозяин зова. Лицо высокого господина оставалось в тени, да и он сам казался порождением темноты, обитающей в углах нежилого дома. Мужчина, годившийся ей в отцы, стоял и спокойно рассматривал Аду, не пряча свой интерес. Так приглядывают антикварную вещь на барахолке, прикидывая, можно ли будет после выручить за неё сумму, покрывающую расходы.

Ада встала и пошла на зов, спокойно наблюдая за происходящим со стороны. В глубине души она чувствовала неловкость от того, что привлечёт к себе внимание и после придётся выдумывать причину, по которой подошла к незнакомцу. Она бы с радостью посмотрела на Селену, начавшую сбиваться и вскоре замолчавшую, но не могла отвести взгляд от синих глаз темноволосого в чёрном костюме. Он походил на ворона, который с одинаковой лёгкостью может давать как мудрые наставления, так и выклевать глаза.

— Как тебя зовут? — спросил мужчина, когда Ада приблизилась.

— Ада, — прошелестел чужой голос, оказавшийся её собственным.

— До сих пор?! — гаркнул ворон. Желваки заиграли, квадратный подбородок обозначился ещё резче. Зов сдавил грудь Ады, словно тисками.

Кто-то вскрикнул, на пару секунд паутина морока ослабла, и Ада смогла сделать шаг в сторону, а потом, не разбирая дороги, побежать на онемевших ногах в спасительную темноту коридора, где можно обмануть нить, привязавшую её к ворону. Голова была пустой и тяжёлой.

Руки нащупали дверь и потянули на себя засов.

— Эй, поаккуратнее! — услышала она иронический окрик и тут же, щурясь от света, столкнулась с кем-то.

— Извините, — пробормотала она, сглатывая вязкую слюну.

— Да полно, это вы меня простите. А разве гарпии поют? — Голос был знаком. Слишком знаком, чтобы ошибиться. Она знала только один приятный баритон, превращающий каждую фразу в насмешку. — Ну и как пробы? Успешно?

И не дожидаясь ответа, белогривый галантно поцеловал Аде руку. Зов исчез, уступив место усталости и приятной расслабленности.

— Я тоже рад вас видеть, фурия. Признайтесь, вы ведь знали, что я приду сюда сегодня? — полуутвердительно продолжил мужчина, пряча усмешку превосходства. — Хотели попросить прощения или выразить сожаления, что не пришли тогда в сад?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Ада уже почти пришла в себя, и случившееся стало казаться не более, чем игрой воображения. Зов исчез, будто девушка никогда и не слышала мысленных приказов, а стоявший напротив и ухмыляющийся дракон был реальностью, с которой надо что-то делать, например, стереть чувство превосходства с его лица.

При свете дня полутёмный театр казался иллюзией усталого разума или игрой расстроенных нервов. Что если просто померещилось? Но мужчина в чёрном вёл себя так, будто знал Аду или слышал о ней. Однако, беспокоило другое: она просто сбежала, бросив в ответственный момент подругу.

— Мне надо вернуться! — бросила Ада и, развернувшись, потянула ручку двери, всё ещё дрожа от пережитого.

— Подождите, — мягко произнёс дракон и накрыл своей холодной ладонью её руку. — Как только я вас повстречаю, вы сразу ускользаете. Это не честно. Так что вы здесь делали?

— Я пришла поддержать подругу, она как раз проходит прослушивание. А вы?

Ада посмотрела прямо в тёмные глаза дракона. С вызовом и дерзостью, словно хотела отыграться за досаду, грызущую девушку изнутри.

— Дракона не спрашивают о его целях и намерениях, — отстранившись, произнёс белогривый так, будто указывал прислуге на её место. Но тут же спохватилсся и виновато улыбнулся.

— Ну что ж. Значит, я только что сломала систему. Аллилуйя!

— Что это такое?

— Забудьте! — Ада снова развернулась к двери, но решила бросить на прощанье ядовитую стрелу: — Вы, разумеется, вольны оскорбиться и гордо уйти в закат.

— Не получится! Сейчас день.

Девушка поняла, что не может сдвинуться с места, тело предательски слушалось белогривого. Ада чувствовала, что при желании, она может сломать чары, но на это уйдут все силы, да и уходить вдруг расхотелось. Всего пять минут. Она выскажет дракон, всё, что думает о сильных мира сего и отправится утешать Селену, а заодно и просить прощенье за свой нелепый побег.

— Как вас зовут, рыжевласая?

— А вы до сих пор это не узнали?

Дракон засмеялся, как захваченный врасплох на месте преступления мальчишка, таскающий конфеты из буфета:

— Вы правы. У вас странное имя для Пришлой. Особенное, я бы сказал.