— Я это сделаю, — ответила Ада без тени смущения, чем вызвала одобрительный смешок Далиды и аханье у остальных.

— Почему? Тебе нравится обнажаться, хочешь мне понравиться или думаешь, что я не посмею такое приказать?

Миролика напоминала следователя, вцепившегося в подозреваемого мёртвой хваткой, потому что сроки поджимали, и начальство требовало закрыть дело сегодня же.

— Боишься, что тебя выгонят? — продолжала она допрос, прохаживаясь вокруг Ады так быстро, что девушка видела только фалды её длинного чёрного платья, треплемые ветром.

— Я хочу летать лучше всех, — выкрикнула Ада.

— Зачем?

— Не знаю, просто чувствую, как зовёт небо, как шепчут звёзды и плывут ватные облака, — Ада говорила всё, что приходило на ум, она чувствовала, что на её стороне правда, которая поможет.

Миролика вздохнула:

— Осторожнее! Я тренировала некоторых, таких же, как ты, и из трёх вернулись только двое, — грустно проговорила она и замолчала, уставившись вдаль. Потом встрепенулась и сурово посмотрела на девушек:

— Думали, я забыла о вас? Грекова, раздевайся! Быстро! И ты, как тебя там? Ялиссандра?

— Ялисия, госпожа. Мне надо снять всё?

— Нет, две полоски, — усмехнулась Ада, подавляя желание закрыться руками. К чему? Мужчин здесь не было, а узкая ткань и так скрывала самую малость.

— Ты слишком много дерзишь, Грекова! — цыкнула Миролика. — Начинай!

— А что мне делать? Крылья выпустить? — спросила Ада, чувствуя за спиной приятную тяжесть и ломоту в плечах.

— Не торопись! Сосредоточься! А вы все — смотрите! Этого в своде правил не прочесть! Надо чувствовать! — прокричала Миролика притихшим девушкам. — Молодец, Ялисия!

Ада посмотрела на веснушчатую и чуть не раскрыла рот от удивления: кожа Ялисии с ног до головы была насыщенно-горчичного цвета, словно она натянула комбинезон, спина, ягодицы и живот оказались покрыты рисунком в виде завитков и концентрических окружностей. Белки глаз так сверкали в нарастающих сумерках, что больно смотреть, а крылья покрылись перьями, как у орлицы. И всё же Ада отметила, что Ялисия стала, пожалуй, даже красивее, чем прежде: исчезла сутулость, спина расправилась, и крылья горделиво сложились за спиной.

— Ой, вот это превращение! Браво! — Миролика захлопала в ладоши, ей вторили остальные, включая Аду. Счастливая новообращённая приложила руки к груди и наклонила голову в знак признательности.

Ада судорожно соображала, как сделать так, чтобы и у неё получилось. Все потуги оканчивались неудачей. Ада твёрдо решила, что если сегодня ничего не выйдет, она вообще не пойдёт спать, а тайком выскользнет из комнаты и будет пытаться снова и снова.

Тело ломило от усталости, крылья раскрывались и вновь повисали, Аде казалось, что ей в спину вонзали нож, раз за разом, но девушка, сжав зубы, не произносила ни звука. Спортивная злость больше не помогала. Хотелось тихонько плакать, сев в уголке и закрывшись от всего мира руками.

— Давайте кто-нибудь ещё! — тем временем равнодушно произнесла Миролика, потеряв к Аде интерес. Её взгляд говорил лучше всяких слов: “Тебя переоценили”.

— Похоже, эту яму тебе не перелететь! — чуть слышно произнесла Ялисия, скривив тонкие губы. Узоры на щеках потеряли красоту и гармонию, смявшись в вертикальных морщинках около рта.

Сквозь тело Ады словно прошёл электрический ток. “Эту пропасть нельзя перелететь”, — сказала она напоследок Марку. А что если препятствия существуют только в нашей голове? Мы сами не верим в себя, оттого нас и преследуют неудачи?

Мысли перескочили к Марку. Она ушла так поспешно, что до сих пор чувствовала себя виноватой. Дракон ничем её не обидел, только предложил помощь в полётах. Как оказалось, она ей была очень нужна.

А Марк, видимо, подумал, что она какая-то дикая. Зато теперь точно отстанет. Эта мысль наполнила Аду непрошенной грустью. Крылья за спиной перестали слушаться, то взмахивая от каждой тревоги, то складываясь за спиной, словно хотели согреть хозяйку в прохладе сгущающихся сумерек и порывах ветра.

Ада закусила губу от досады, на глаза просились слёзы. Далида тоже легко обернулась: изумрудный оттенок кожи очень шёл ей. Подруга пыталась утешить, но лишь усиливала отчаяние Ады. Видя это, гарпия обняла девушку, обдав запахом лесных цветов, и отошла.

Ада понимала, что осталась в числе отстающих, и надо было срочно взять себя в руки. Каждая попытка только усиливала неуверенность в себе. И прекратившиеся письма всё время не выходили из головы. Хотя, три дня ещё не срок…