— Кто? Дубовик? По сравнению с этим Саймоном, должно быть так и есть.

— Да я про птицу! Давно о таком дерзком мечтала. Говорят, его поймали далеко на юге, в Эльсиде.

— Грязные оккупанты! — птица взмахнула крыльями. Даже просторная клетка была мала для него.

— Ой, бедняга! Тебе тесно. Завтра же куплю новую, после занятий.

— Всё-таки решила ходить? Правильно.

— Конечно! Мало ли как пойдёт! — вздохнула Далида, ставя клетку поближе к окну.

— Р-развр-рат!

— Замолчи уже, — подруга набросила тёмный плед на клетку, но попугай продолжал выкрикивать одно и тоже. — Я сейчас успокою его.

Далида приподняла край пледа и глухо произнесла неразборчивое слово. Птица замолчала.

— Зачем он тебе?

— Я надеюсь скоро переехать отсюда, — ответила Далида и села на край кровати. — Я была у Витора, потому что просила о помощи. Помнишь, дубовик обещал и говорил, что Соль одна не справится. А я хочу, чтобы наверняка получилось!

— Да что наверняка? — Ада начинала терять терпение. Мало ей тайн в собственной жизни, так ещё и Далида темнит и отвечает загадками.

— Дашь Безвозвратное слово?

— Ты что, снова мне не доверяешь?

— Не сердись, это не только моя тайна.

— Ладно, я поняла, — кивнула Ада и протянула руку.

На этот раз обряд занял меньше времени, и было не так больно. Любопытство и глухая тревога мучили гораздо сильнее.

— Теперь рассказывай!

Далида пересела в своё любимое кресло и напустила таинственный вид, а потом не выдержала и рассмеялась. В её веселье слышалась горечь:

— Да собственно мне немного надо тебе объяснить. Я отсутствовала, потому что принимала участие в мистерии Волкодлаков, посвящённой равноденствию.

— В качестве кого? — спросила Ада, почувствовав как тревога усилилась. На подобные таинства не звали чужаков.

— Жертвенной девы и сосуда рода.

— И что это значит? — задержала дыхание Ада, инстинктивно понимая, что ничего хорошего.

— Ну, пока что лишь то, что я больше не девственница, — робко улыбнулась Далида. Её щёки порозовели. — И очень надеюсь, что вскоре окажусь плодоносящей.

Ада была потрясена, она подозревала подобное, но теперь всё встало на свои места. Жилка — бывшая жрица плодородия, в прошлом помогала Древним и поощряла оргии, давая благословение на беременность. Но те времена ушли безвозвратно, или нет?

— Ты беременна?

— Говорю же, пока не ясно. Витор дал мне выпить снадобье и уверил, что всё должно сработать. Семя закрепится.

— И кто будущий отец?

— Я не знаю. Никто не знает, в этом и смысл обряда.

— Как это? — ахнула Ада.

— Ну, у меня были завязаны глаза. По правилам через жребий выбираются трое сильных мужчин из Волкодлаков, которые тоже не знают друг о друге. Даже Жилка не видит, кто скрывается под масками.

— Так ты со всеми?..

— Да, — на губах Далиды заиграла лёгкая улыбка, слово она вспоминала о приятном событии. — По очереди, разумеется.

— Было больно?

— Нет, почти нет. Мне дали выпить горький отвар, он согрел меня. Знаешь, лежать на тонком плаще в поле, где только выпал снег, довольно холодно. Но это быстро прошло. По телу аж мурашки бегали. Я не могла дождаться, когда закончится вступительная часть.

— Как ты на это согласилась? Ты сумасшедшая…

— Я родилась в семье суккуб, не забыла? Меня не шокировать связью с несколькими мужчинами одновременно, в моём мире это считалось особой честью, когда тебя хотят все и сразу. А мистерия несёт особый смысл, он вовсе не в удовольствии, хотя его и было через край, — Далида снова покраснела. — Я рожу крепкого и здорового сына, будущего лидера. И это будет только мой ребёнок, никто не посмеет заявить на него права. Мы не будем с ним ни в чём нуждаться. Я получу место в их клане. Разве эти блага похожи на наказание?

— Но ты не сможешь выйти замуж.

— Почему? Со временем смогу, если захочу. А я в этом сомневаюсь, мне не нужен муж, запирающий меня в доме как собственность.

Далида встала и принялась расхаживать по комнате, скрестив руки на груди и опустив голову, словно видела своё будущее во всех подробностях.

— И потом, лишиться девственность таким способом очень необычно. Моя прежняя семья мной бы гордилась. К тому же, Волкодлаки не были грубы, напротив. И я всегда могу вообразить своего первого мужчину таким, каким захочу. Не осуждай меня, прошу. Это моё решение и только моё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍