Павел любил и умел хорошо себя преподнести. Высокий стройный брюнет с холодными синими глазами становился нежным и домашним, когда приходил домой. Он с удовольствием мог покушать то, что я ему приготовлю. А мог и потащить в крутой ресторан. Мог прийти домой смертельно усталым и заснуть у меня на коленях на диване перед телевизором, или потащить в страшно дорогой бутик, одеть меня в дорогущее шмотьё и объявиться на какой-нибудь скучной вечеринке в честь кого-то или чего-то.

Так что одна его часть мне безумно нравилась, а другая заставляла нервничать и откровенно пугала.

Незадолго до окончания интернатуры Павел надел мне на палец кольцо. Согласие я не дала, потому что и вопроса не прозвучало.

— Поговорим, когда я вернусь, — сказал он мне тогда и уехал на неделю по делам в Англию.

Прошла не одна неделя, но разговор так и не состоялся. То он был вне доступа, то я постоянно торчала в больнице. Редкий совместный ужин, быстрый перепихон, а утром разбегались.

Сегодня Павел пообещал, что вечером мы закатим праздник на двоих в доме за городом. Это много значило, потому что я знала, что его не прельщает работающая жена, но меня поддерживал. Для меня это было очень важно.

— Я подожду, пока ты созреешь, чтобы стать для меня полноценной женой и будешь принадлежать только мне, — сказал он мне как-то.

Эти слова задели меня тогда, но чувство собственника по отношению к себе всё же польстило. Ведь каждая женщина хочет быть любимой и нужной.

Вот только понятие о любви и нужности у всех разное.

Закончив обход больных, я отпросилась у заведующего и остаток дня решила потратить на себя. Маникюр, причёска, флакончик с ароматом понравившегося парфюма. Новое платье, туфли под цвет на гвоздиках и бесстыдно-ажурное бельё. Я была во всеоружии.

Такси подъехало к дому раньше назначенного времени на два часа.

Увидев две машины во дворе, слегка удивилась. Чувство липкой неприязни сдавило сердце. Одна из машин была Павла, а вот вторая точно принадлежала женщине. Ярко-красная, изящная дорогая игрушка.

Страшно захотелось очутиться на другом конце города. Нет, страны. Ненавижу такие ситуации. Всегда оставляют чувство гадливости, когда слышишь от других. А сейчас, со стопроцентной уверенностью в измене, я положила пакеты у входной двери и медленно стала подниматься по лестнице на второй этаж.

«Я могу сейчас уйти, переждать где-нибудь и прийти позже, сделать вид, что ничего не было. Пока я не увижу, это так и есть. Но, с другой стороны, зачем себя обманывать? Лучше сразу удалить гниющую плоть. Иначе зараза распространится. Для этого я трудилась? Такой ли я себе хочу жизни, начатой с обмана?» — с такими рассуждениями я поднялась на второй этаж и как сомнамбула поплелась к спальне.

В ней никого не оказалось. Мой облегчённый выдох был густым и тяжёлым. Почему-то саднило горло, а глаза горели.

— Спасибо, что хоть не в нашей постели, — сделала я очередной вдох-выдох.

Тихо прикрыла дверь и пошла дальше. В гостевой комнате было жарко. И не потому, что включено отопление. В комнате было сумрачно, но свет торшера падал на сплетённые в морской узел два тела. Кожа лоснилась от пота. Смотрелось даже красиво. Два великолепных образца женщины и мужчины двигались в извечном ритме плотского наслаждения.

Я даже с некоторой долей любопытства смотрела, как перекатываются под гладкой кожей мышцы. Плечи, руки, ягодицы, бёдра двигались в унисон, загоняя твёрдый член, покрытый любовными соками, в ярко-розовое лоно, жадно принимающее его.

Голова мужчины была запрокинута, челюсти сжаты, глаза зажмурены. Из горла рвалось рычание.

А течная сука под ним выгибалась, льнула всё ближе, тёрлась всем телом.

Мокрая кожа была скользкой. Чтобы удержаться, тонкие пальцы впились во вздувшиеся мышцы острыми, длинными, с ярко-красным лаком ногтями. Несколько красных росчерков красовались на плечах. Девушка вскрикивала тонким хриплым голосом.

— Цвет ногтей под цвет машины. А звуки издаёт, как гиена, — хмыкнула я.

Мой голос произвел эффект разорвавшейся бомбы. Павел резко стащил с кровати простынь и прикрыл обоих.

— Маша!? — на выдохе произнёс он.

— Извините. Вы продолжайте. Прерванный оргазм вреден для здоровья. Особенно для мужского. Береги себя, Павел.

Не помню, как пробежала коридор, как слетела с лестницы. Машинально схватила ключи с комода в прихожей, где он обычно их оставлял, и выбежала во двор.

Я вдавила педаль газа и миновала ворота, когда увидела мужчину, выбежавшего на улицу. Уже в брюках, в накинутой рубашке, но босого.

Я гнала машину на всей скорости, но замедлилась, выехав на трассу. Водила я плохо. А умирать не собиралась. Мне всего лишь нужно было забрать вещи из квартиры, пока не примчится бывший любовник.

Кто же знал, что у судьбы на меня другие планы?

До дома оставалось совсем немного, когда случилось непредвиденное.