Чуть не заорала от страха, почувствовав, как толкают дверь за спиной. Стрелой бросилась к огромному сундуку и затаилась за ним. Благо, здесь в камине только догорающие угли светились от дуновения воздуха. В комнату просочилась белая тень. Не знай я, что эта тень принадлежит вполне себе здоровой женщине, подумала бы, что это призрак. Тем не менее, желание пополнить ряды призраков ещё одним просто зашкаливало и руки чесались. Понятно, зачем она явилась сюда.

Женщина едва ли владела своим телом. Неужели напилась с горя после того, как я ушла?

Блондинка стянула с себя полупрозрачное нечто и нагишом продолжила свой путь до кровати. Выглядело очень аппетитно, если бы со всей придирчивостью оскорблённой женщины, не отметила бы худосочные ноги и обвисшую грудь. В платье буфера казались больше. Она с концлагеря сбежала или так трудится на благо короны, что не успевает отрастить мяса на мослах?

Ещё раз испытала нечто вроде шока, когда дверь снова открылась.

— Годвин, милый, это ты? — попыталась кокетничать блондинка.

— Дура. Что ты здесь делаешь?

Я-то узнала посетителя. А вот до пьяной женщины слабо доходило. Или ей было сейчас не до блужданий в поисках здравой мысли в лабиринтах отключившегося от алкогольных паров разума.

— Ты никогда не был таким грубым, Годи. Даже не смей думать отказывать гостье в гостеприимстве! Я особенная. Ты же знаешь.

Женщина провела по своему телу руками, тихонько с придыханием застонала.

«Боже, только не это. Не хватало ещё быть свидетельницей порносцены. Мортимер, будь джентльменом. Оттащи эту козу в свою комнату»

Но моё желание не было услышано. Мортимер не был джентльменом, а блондинка вцепилась в мужчину, как кошка. Он сопротивлялся сначала, стараясь отцепить от себя женщину, посыпая её голову тихими проклятиями, сдобренными матами. Затем сдался. Редко кто устоит. Голая, доступная и возбуждённая. Бери и пользуйся. Тем более, что ничем не грозит.

— Почему бы и нет, — проговорил он, резко запуская руку в белокурые локоны. Женщина сдавленно застонала.

— Больно же, Годи.

«То Вин, то Годи. Ты прям нарасхват, дорогой», — злилась я, не спуская глаз с парочки.

А что мне оставалось? Раз в эту ночь мне предстояло стать зрителем, то надо смотреть. Я предпочла бы и не видеть, и не слышать. Мне к ребёнку надо. Но что-то подсказывало мне — Мортимер меня живой не отпустит. А становиться его игрушкой я не собиралась. Буду драться на смерть.

— Линдси, заткнись, — рявкнул мужчина коленопреклонённой женщине.

«Вот любитель минета. Импотенция, что ли, наступает на пятки? Пока не пососут, не встаёт»

Пошлые звуки наполнили комнату. Причмокивание, хлюпание, тяжёлое дыхание. Почему-то те же звуки с любимым так не раздражают. Их и не замечаешь. Но и не так всё это выглядит отвратительно.

— Хватит, — сказал мужчина.

За волосы, что он так и не отпустил из судорожно сжатой руки, он приподнял Линдси с каменного пола. Она потянулась потереть коленки, которые небось саднят, но ее дёрнули выше и бросили лицом на постель. С довольно высокой кровати она свисала вниз ногами. В камине треснуло полено. Мужчина вздрогнул, резко развернувшись. Языки пламени осветили его фигуру. Я видела его сбоку. Резкие черты лица выделялись чётким профилем. Штаны расстегнуты, в руке небольшой отросток, претендующий на звание члена.

Он вернулся к белоснежной ягодной части своей любовницы. Резкий шлепок пришёлся по одной из половинок, другой по второй.

— Эй, спать ты не будешь. Ты должна знать, что тебя имеют. Королевская кровь, видите ли. Седьмая вода на киселе. Таких королевских ублюдков немало, дорогая.

Мужчина пристроился к пытающейся заползти на кровать женщине и, цепко вцепившись в бёдра руками-крюками, начал вбиваться в безвольное тело, утробно рыча. Линдси на каждый выпад постанывала.

— А теперь, принцесса, — с усмешкой и упиваясь собственной властью произнёс он, — попробуем десерт.

Я только могла представить, что этот недоумок задумал. Закрыв глаза, постаралась аккуратно, чтобы себя не выдать, заткнуть уши. Но вскрики при каждом резком выпаде мужчины прорывались через ненадежный заслон.

Так ужасно я не чувствовала себя даже в монастыре.

Мне казалось, что эта пытка длилась вечно, но она заняла всего ничего времени. Наш любовник оказался не особо выносливым.

Я молилась, чтобы он забрал женщину с собой.

Слава всем святым, он так и поступил.

Как только комната освободилась, выждала несколько минут и побежала наверх, к малышу. Только общение с ним очистило бы мой разум от гадких картинок. Было слышно его хныкание и тихое пение Силвы. Видимо, побоялась, к моему счастью, сунуться в спальню. Я ещё долго ворочалась, пока не забылась сном, отмечая заметно посветлевшее за окном небо. Просто фееричная ночь получилась.