— Нет, конечно. Поэтому ты ему скажешь, что хозяйка опять чудит, и ты решила оградить малыша от больной леди. Что ты боишься за ребёнка. Сможешь это сделать для меня? — я с мольбой посмотрела на девушку.

— Это Аннабель, да? И её тетя? — вдруг заплакала девушка.

— Какая тётя? — подозрения и раньше были, но не думала, что они так близки друг другу.

— Да эта толстуха в чёрном. Я так и знала, что она неспроста сюда заявилась. Я её и раньше видела. Мы ездили в Инвернесс за покупками. Аннабель получила деньги от хозяина на одежду. И она взяла меня с собой, потому что заболела Гертруда. Мы поехали в сопровождении нескольких воинов. Там я и видела, как они встретились. Именно после той поездки вы стали странной.

— Понятно. Тогда некоторые вопросы откладываются. Времени мало, ты идёшь? — вновь спросила я.

— Да, но как я отсюда уйду, да ещё и с ребенком?

— Лаура с мужем в крепости, я их видела. Напросись с ними. Они тебя подвезут. Я надеюсь, что малыш не проснётся в дороге. Мало ли что ты можешь нести в корзине?

— Это да. Надо только молоко раздобыть. Хотя у Кайдена есть коза. Да и холодно уже. Побольше тёплых вещей надо взять. Я сейчас сбегаю, договорюсь с ними, — засуетилась девушка.

— Силва, не пей и не ешь ничего в крепости сегодня! — предупредила девушку прежде, чем та скрылась за дверью.

Она остановилась и замерла, как истукан. Уже, когда хотела её окликнуть, отмерла.

— Это серьёзно, — тихо произнесла Силва, наконец-то, осознав масштабы угрозы.

— Молоко ребёнку давай только кипячёное, — попросила я.

— Знаю. Животик болеть будет. Не переживайте, — отмахнулись от меня.

Если время до сих пор шло нормально, то сейчас оно понеслось вскачь.

Через час Силва покинула крепость. Я закрылась у себя и ждала ужина.

Когда воины собрались в зале, тихо проскользнула в кухню. Увидев, что несут ужин охранникам, попросилась отнести сама и по дороге «случайно" разбила кувшин с элем. Гвен набирала из одной бочки, я знаю. Отдала еду, вернувшись приготовила глинтвейн (подогретое вино), добавила пряностей и отнесла собственноручно охранникам, попросив быть бдительными. До конюхов, молодых ребят, тоже добралась я. Четыре человека в сознании — это уже неплохо. Конечно, они были удивлены, что леди собственноручно им еду таскает. Но, как говорится, голод не тётка. Может же у меня (полоумной леди) появилась новая причуда?

Вскоре шум стал стихать. Я сидела на ступеньках на самом верху и ждала. Не заснули только мои два охранника. Спустилась вниз, когда они пытались растрясти своих друзей.

— Что это значит? — увидев меня, подскочил ко мне более крупный мужчина, Брасс, кажется.

— Это значит, что надо слушать, когда вам пытаются что-то сказать. Тем более, что я не девчонка с улицы. Сейчас сюда попытаются прорваться. Они же не знают, что дозорные на воротах и два парня из конюшни, да ещё и вы двое в сознании.

— Нападение?

— Ну да. Хотят выкрасть меня. Только мне кажется, что вряд ли они оставили бы спящих в живых. Слишком большое искушение. Почему вы не выпили пиво?

— Петер, давай быстро в обход, — не стали мне отвечать, только измерили прищуренным взглядом. Я не отвела свой уверенный.

— Считаю это нецелесообразным. Вас мало. А крепость большая. Лучше спрятаться в донжоне. Иначе всех перебьют по одному, — продолжила я.

— Дело говоришь. Сможешь не мешать? — спросил Брасс.

— Могу помочь. Надо все окна проверить, и двери на кухне закрыть. Если есть подземные или тайные ходы, лучше забаррикадировать, — поступали от меня советы.

— Странная ты всё-таки, госпожа, — улыбнулся мужчина. — Где ребёнок?

— Уже сообразил же, что его нет в крепости? Зачем спрашиваешь? — хмыкнула я.

Не отвечая мне, он исчез.

— Было бы разумно оставить меня одну, раз я им так нужна, наглый ты человек, — возмущённо пробормотала я и помчалась готовить перевязочный материал, не сомневаясь, что скоро здесь будет очень жарко.

Ждать пришлось долго. Это правда, что самые неблаговидные дела делаются в самое глухое время — после полуночи.

Донжон мы укрепили, как могли. Одного парня в кухне оставили. Гвен ещё вчера отпрашивалась и ушла ещё засветло в деревню навестить семью. Как ни странно, сухопарая помощница Гвен тоже не спала. Видимо, не любитель эля. Когда ей сообщили о сложившейся ситуации, она стала таскать дрова. Затем закрыла двери на улицу на тяжелый засов, а двери в купальню со стороны кухни подперла рогатиной.

Огонь она растопила пожарче. В котлах закипала вода. Не завидую тем, кого ошпарят. Я удивилась её действиям, но каждый защищает по-своему то, что ему дорого.