Я знала, что в моей жизни будут значительные события, типа получения профессии, замужества, рождения ребенка. Иногда представляла себе встречи с кем-то знаменитым. Но это, как у всех. Вот только я даже предположить не могла, что буду стоять перед человеком (одним из нескольких), которого считала поистине великим. Уважала его и восхищалась им.

— Здравствуй, девочка, — раздался хрипловатый голос.

«Не дочка. Девочка. Он знает. Конечно же, он знает. И Годвин знает»

Сердце сжалось до размера горошины и расширилось, вакуумом всасывая всю кровь, которая затем ударила в голову. Врать и изворачиваться не имело смысла. Да я и не смогла.

— Ну, что ты застыла на пороге? Проходи, садись.

— Добрый день, ваше величество, — произнесла я и постаралась сделать книксен. Ноги дрожали так, что я чуть не рухнула.

— Не надо. Давай обойдёмся без этих глупостей вроде этикета и хождения вокруг да около проблемы.

— Простите. Я никогда не общалась с людьми вашего ранга.

— Значит, я не ошибся? — прозвучал то ли вопрос, то ли утверждение.

— Нет. Какой смысл скрывать от вас своё происхождение? Честно говоря, я просто устала. И мне необходимо это обсудить хоть с кем-то, кто не посчитает меня сумасшедшей.

— Присядь рядом, — приказали мне, и я подтащила стул к креслу.

Лицо горело. Мне было стыдно, горько и страшно одновременно. Любопытство тоже сжигало изнутри. Жуткий коктейль. Средних лет мужчина, но выглядевший старше своих лет из-за грубой, поражённой болезнью кожи. Заметна была деформация носа, искривление пальцев. Голос был хриплым, дыхание прерывалось. Но держался он молодцом. Я знала, что Роберт Брюс — король Шотландии — страдал от проказы (лепры) и умер от её последствий. В голове промелькнула мысль, что в начале двадцать первого века лепра успешно лечится антибиотиками.

— Простите меня. Но прежде, чем вы решите мою участь, я хотела бы поговорить с вами, — рискнула я предложить диалог. А что я теряла?

— И что я, по твоему мнению, собираюсь с тобой делать? — насмешливо поинтересовался он.

В это время раздался стук в дверь и вошла старушка. Она принесла поднос с дымящимся отваром.

— Вам пора выпить лекарство, — поклонилась она и вышла.

— Как видишь, я со своей участью не знаю, что делать, — вздохнул он и отпил несколько глотков, отчаянно поморщившись. — Вот почему лекарства не сладкие, а горькие?

— Лекарство без меры становится ядом, — выдала я на автомате и от своей смелости в ужасе открыла рот, чтобы извиниться, но прикрыла его рукой, чтобы не ляпнуть ещё чего-нибудь.

— Ах-ха-ха-ха, ты очень забавная, — рассмеялся мужчина.

— Это профессиональное, — буркнула я.

— Ты знахарка? — задал вопрос он.

— Я лекарь. Делаю хирургические операции. Работаю в больнице.

— Работаешь? Женщина лекарь?

— У нас нет особого различия — мужчина ты или женщина, если это касается твоей профессиональной деятельности.

— Ты из будущего, получается? — сделал он вывод.

— Да. Я из двадцать первого века. Почти тысяча лет между нами, — ответила я на вопрос.

— Интересно было бы узнать про мир в будущем. Но на это ни времени, ни желания нет. Не пойми меня неправильно, но будущего лучше не знать, — хмуро и с каким-то сожалением сказал он.

— Я могу сказать только одно, что и через тысячи лет вы всё еще остаётесь одним из выдающихся личностей, и я восхищаюсь вами.

— Серьёзно? — устало прозвучал вопрос.

— Серьёзно. Роберт Брюс, граф Аннандейл, великий магистр Ордена Чертополоха, король Шотландии.

Я встала и поклонилась ему в пояс.

— Я не планировала очутиться здесь, — села обратно. — Тем более, занимать чьё-либо тело. Уверяю вас, что, имей я такую возможность, исправила бы это недоразумение и вернула бы вам дочь, — горячо произнесла я.

— Тебе не нравится Годвин? Или тебя смущает ребёнок? Я понимаю, что в твоём времени жизнь лучше. Так и должно быть. Мы сейчас ради этого и стараемся всеми силами. Но ведь здесь тоже люди живут.

— Живут. И я восхищаюсь вами, людьми, я имею в виду. Но там осталась вся моя жизнь. Я столько лет училась, старалась стать лучше, чтобы быть полезнее. Конечно же, условия тоже имеют значение. Вон, ваша дочь не зря же решила остаться там? Так и сказала, что ей не жаль украденной жизни и посоветовала смириться.

— Ты говорила с ней? — всё, что услышал этот человек из моей речи — это о его дочери.

— Говорила. Когда я спросила её о том, что мне вам сказать, если мы встретимся, то просила передать буквально — я нашла свой белый вереск.