Мне хотели выделить отдельные покои, но Кэллес приказал заселить в свои. Когда пришли, к моему сожалению приказал оставаться в них, и никуда не выходить. Сам, прихватив с собой всех подчиненных, включая Шелеста, ушел, по всей видимости, на встречу с сородичами. Обидно. Приехать, и ничего толком не посмотреть. Впрочем, главное, в этом гадюшнике не осмотреться, а выжить. Того и гляди, сцапают, и скажут, что так и было. Что же, значит, можно отдохнуть пока во внутреннем доме, где я наконец доберусь до своей библиотеки, а то в последнее время было столько дел, что и на минуту не получалось посидеть и просто почитать.

Спустя где-то час, меня отвлек вежливый стук в дверь. Кэллес предупреждал, чтобы никому не смела открывать дверь. Он поставил защиту на наши покои, так что, если сама не пожелаю, никто не проникнет. Решила не обращать внимания, но назойливый визитер не унимался, продолжая методично выстукивать замысловатый повторяющийся ритм.

Ушла в дальние комнаты, но почему-то звук тише не стал, скорее даже наоборот, усилился.

Попробовала включать воду, чтобы заглушить навязчивый ритм, но не помогло.

Наконец, сдалась и тихонько подошла к двери. Стук тут же прекратился. У меня отчего-то волосы на загривке поднялись дыбом от непередаваемой жути. Кому надо так упорно стучаться?

Сама на себя рассердилась за такие детские страхи. Прочистила горло и тихо спросила.

— Кто там?

— Сме-е-ерть… — ответили мне низким зловещим тоном.

Фыркнула. Что за детский розыгрыш. Так только маленькая Лури развлекается.

— Викенлиеллес? Что Вам нужно?

Тон со зловещенего сразу сменился деловым.

— Хотел пригласить прогуляться. Устрою тебе экскурсию. Чего сидеть взаперти? Ваш ифит еще не скоро освободится.

Ага, нашел дуру.

— Благодарю, но нет. Светлейший приказал мне оставаться здесь.

— Тогда пусти в гости. Я хочу с тобой поговорить.

— Говорите.

— Через дверь?!

— Мне запрещено кого-либо пускать.

Из-за двери послышался сдавленный рык и шум ломающейся мебели. Какой темпераментный. Через несколько минут все затихло. Кажется, ушел. Захихикала. Просто вспомнилась одна почти забытая история из прошлой жизни про волка и семерых козлят.

Оставшуюся часть дня меня никто не беспокоил. Не знаю, как Ариса, а я наслаждалась бездельем. Последние годы превратились для меня в сплошную гонку. Там успеть, тут.

Здесь проконтролировать, здесь решить. Так что сейчас получился почти отпуск. И плевать, что заперли, главное, еда у демоницы есть, а у меня целая библиотека.

К ночи вернулся Кэллес. Злой какой-то, хотя может мне показалось. Я, уже привычно, когда мы наедине, не стала кидаться в ногу ифиту. Из удобного кресла, в котором я развалилась в немыслимой позе, вставать было совершенно лень, так что я лишь приветственно повело хвостом. После давнего спасения, когда светлейший отрастил мне своенравную конечность, хвост к ледяному испытывает особую симпатию.

Мур-р-р. Кэллес подошел и погладил по голове, заодно почесав за ушком. Следующий его вопрос заставил меня насторожиться.

— Гата, что ты испытываешь ко мне помимо страха и почтения?

К чему сейчас этот вопрос? Я молчу, потому, как только эти чувства у меня есть по отношению к ифиту. Кэллес холодно усмехается.

— Что, больше ничего? Даже ненависти нет?

Опускаю взгляд. Врать ледяному себе дороже. Каких-либо сильных чувств ни я, ни Ари к нему, помимо страха, действительно не испытываем. Демоница понятно, она та еще эгоистка, а я… Ну, как-то не сложилось. Возможно, так действует на меня мир, в котором оказалась по вине мглы, но не могу сказать, что я вообще кого-то любила, кроме себя, и то не особо, и Арисы. Да, ее я полюбила, как свое самое родное существо, ни смотря на ее жуткий характер. И моя любовь взаимна, хотя Ари в этом никогда не признается даже себе. О, вспомнила!

— Влечение, светлейший.

— Это скорее физический фактор, нежели эмоциональный. Я же спрашиваю о твоих чувствах.

Хм. Преданность? Ну, если честно, то нет. Не будь страха, Ариса, например, наверняка завела бы себе пару любовников. Статус там поддержать, инстинкты охотницы реализовать, а мне все равно.

— Светлейший, Вы же знаете, какие мы демоны. Мы испытываем мало эмоций, и если таковые у нас вообще есть, то основаны они только лишь на физических потребностях.

— Ты всегда была другой.

— Все мои действия основаны на потребностях моих инстинктов.

Рука, до этого нежно гладящая, до боли сжала мои волосы.

— Не стоит мне врать, Гата. Я был свидетелем того, как ты порой действуешь, совершенно иррационально. Твои поступки невозможно объяснить простой логикой демонов.

— Значит, я не испытываю к Вам других чувств, помимо уже выше названых, без ссылки на ограниченность демонов, — мой голос оставался совершенно спокойным. Ну что я могу сделать, если, правда ничего другого во мне нет, а вранье, как и лесть, Кэллес быстро распознает.

Отпустил. И тут же вновь сцапал, чтобы перенести мое тело на кровать. Он ничего не сказал, но моя интуиция кричала, что он зол, и очень сильно, однако выхода своему гневу не дает. Странно, ведь обычно Кэллес никогда не сдерживался в проявлении своего недовольства.

Жесткий захватнический поцелуй, и почти все мои мысли испаряются. Хочу задать один вопрос, пока в состоянии это сделать. Ловлю подходящий момент.