Потянувшись спросонья, я прислушалась к тихим голосам троих мужчин, к которым за неделю вполне привыкла. Они, как обычно, сидели напротив нас, привалившись к стене и беседовали. За неделю, прошедшую после побоища, я привыкла и к новым жизненным реалиям. И к тому, что попала в другой мир, и к своему телу годовалого ребенка, и даже к тому, что вокруг сплошные драконы. Я даже к Хашеру и Фиале привыкла, как к родным, практически моим собственным, потому что они, не без моего молчаливого желания, основательно готовились сделать меня «полноправной гражданкой» Синего клана. Вот такие цветные названия у драконьих кланов, насколько я поняла из чужих разговоров.

Я точно попала на Игаю — драконы между собой периодически упоминали это название здешнего мира и еще Сол. Кроме того, Сол является вторым по значимости божеством после Неба для любого дракона. А древние ящеры, прародители драконов и их слуг виверн, занимают третью ступень в божественном пантеоне. И вот в пещере одного из таких мы и находимся.

Приоткрыв глаза и приникнув к серому яйцу, я разглядывала драконов в человеческой ипостаси — мужчин, внутри которых скрываются хищные сущности. Видимо, мой импозантный дед Дамрис вернулся совсем недавно, как обычно, весь раззолоченный, холеный и предельно аккуратный даже в пещере, и сидит на корточках, чтобы не испачкать белые штаны в пыли. Выражение его лица, тоже, как обычно, презрительно-высокомерное. За неделю я убедилась, Дамрис — сноб, гордец, патологическая жадина и вообще — вредина. Он тягался даже за ненужное. К примеру, устроил истерику за скорлупу от моего яйца и корзину.

Кто-то из огромной похоронной команды, собранной из представителей сразу нескольких кланов, унес из пещеры древнего божества и мое «наследство», наводя порядок, а золотой глава, якобы нечаянно узнав об этом, долго брызгал слюной и требовал возмещения «непоправимого» ущерба. Из его занудного выяснения отношений с Хашером выяснилось, что без разрешения Дамриса мою скорлупу и корзину сожгли на погребальном костре вместе с родителями как дань их памяти прямо на площади древнейшего, давно разрушенного Первого гнезда, но являющегося самой почитаемой драконьей святыней. Там сожгли тела всех жертв этой бойни, чтобы души детей и моих родителей быстрее отправились на перерождение и вернулись к близким. И ведь мой прадед видел, более того — знал об этом, но лишь после того, как пепел от погребального костра остыл, заявился в пещеру и устроил показательные поиски и страдания. Ох, и грохотало потом эхо от злобного звериного рыка, когда главы Синего и Золотого кланов ушли выяснять, кто кому и что должен.

Впрочем, Хашер оказался на редкость спокойным, уравновешенным, мудрым и продуманным драконом, его, собственно, Дамрис тогда вывел из себя. А сейчас они снова «беседуют». Хашер и Майдаш разместились прямо на полу, немного мятые, заметно уставшие от недосыпа и навалившихся на них волнений за детей и других забот. Эти двое практически не покидали мой закуток, лишь по крайней надобности выходили по очереди.

Майдаш — что черт в омуте, с виду ледяной, но, кажется, чуть тронь и полезет такая жуть… Насколько я поняла, серые — это отдельный вид драконов, или те, кто правит тенями. Они тоже светлые маги, как и все драконы, но ближе к темным, «пограничники». И вот эта серая грань в их характере отлично чувствуется, о чем высказался Дамрис в пылу «беседы».

— Неделя! — практически выплюнул, словно обвинил, глава Золотого клана, и вроде ни к кому конкретно не обращаясь, но косо глянув на Хашера. — Неделя поисков заказчика нападения, а судить некого! Поднебесный Посад ждет! Это немыслимо! Мы платим синим за подпитку яиц древним драконом, платим за вашу охрану, доверяем вам самое ценное, что есть у каждого дракона, — своих детей. А что взамен? Уничтожено больше тридцати яиц сильных, родовитых драконов, а поиски впустую. Виноватые так и не найдены!

— Ты обвиняешь в этом синих? — зашипел Хашер, оттолкнувшись от стены и садясь прямо. — Да, это территория моего клана. Да, охраняли мои драконы, но ты сам видел, лично, что все они убиты. Самым жестоким из возможных способов…

— Видел, — тоже прошипел Дамрис. — И по тому, как они погибли, понятно, что убил их кто-то практический свой, тот, от кого они приняли отравленную еду и вино, кого никогда и ни при каких обстоятельствах не заподозрили бы. Так кто мог столь легко подобраться к сторожевому посту яслей? Ведь всем, абсолютно всем известно, что ясли охраняют самые сильные и опытные воины! Те, кто абы кого не подпустят, а тем более — не примут чужую пищу!

— И что? — Хашер вскинул синие брови, подначивая оппонента закончить обвинение.

— А то, что кто-то очень важный или наоборот, слабый и безобидный, кто-то из твоего клана — предатель и убийца! — сделал вывод Дамрис.

К сожалению, меня терзали те же грустные мысли, хотя было и много других.

— Или кто-то из тех, кто имел абсолютное право зайти в ясли, — неожиданно вклинился в разговор Майдаш.

— Ты бредишь, серый! — раздраженно отмахнулся холеной узкой ладонью Дамрис. — У пары за жизнь рождается не более трех драконят, ни один родитель в здравом уме не убьет свое дитя…