Нет. Слишком далеко и в разнобой. Так стучат множество больших сердец и ритм у них разный, а главное — звуки как будто приближаются, становятся более отчетливыми. Я невольно заслушалась этим биением: одно — стучит размеренно и медленно, другое — трепещет, быстро и мелко, не пугливо, нет, просто в собственном ритме, третье — бьется словно через раз. В этом непонятном состоянии пустоты и невесомости, когда ничего не видно, когда лишь чувствуешь, я слышу… десятки чужих сердец. Их грохот нарастает, оглушает, угнетает и, кажется, призывает меня откликнуться, дотянуться… Как? Душой? Выбрать свой ритм?

Из всего этого множества отклик у меня вызывали два ритма. Один — как обещание защиты и радости, безмятежный, спокойный, будто родной отец встречает «блудную овцу» и хочет немного пожурить, но принять под родительское крыло. Второй — сильный, уверенный, громкий, но явно взволнованный, этот ритм ускорялся, словно кто-то испытывал тревогу, волнение, боль. Он не просил меня откликнуться, но моя душа невольно потянулась к нему, чувствуя тревогу и сердечную боль. И в тот же миг этот ритм зазвучал громче, заглушая остальные, захватывая, как прекрасная музыка, вовлекая в свои чувства, настраивая нас на одну волну. А первый, спокойный, начал затихать, как и другие, мне показалось, сожалея о моем выборе, сетуя на тревожного собрата, который увлек меня за собой.

Я неожиданно подумала: «Василиса не права, выбор есть всегда!» Следом за этой странной мыслью пустота и невесомость исчезли, в ушах еще стоял оглушающий, взволнованно-нервный стук чужого сердца — а я осознала, что у меня, наконец, появились ощущения: тепло и влажно снизу, следом по телу прошелся легкий сквознячок, всколыхнув мой собственный сердечный ритм. Ого, значит, у меня есть тело… Глаза обожгло яркой вспышкой, пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Фу-х… отлегло, я пришла в себя от грохота, но на этот раз, помимо биения моего испуганного сердечка, других не услышала, а шум — вполне себе реальный.

Распахнув глаза, я увидела… большую, квадратов двести, пещеру, залитую естественным светом из огромного проема, метрах в двадцати от меня, прямо напротив. Судя по всему, снаружи день в самом разгаре, виднеется голубое небо… и даже облака. Кругом вспышки от летающих… шаровых молний? Или что еще может походить на круглые светящиеся сгустки, которыми во всю перебрасываются неизвестные мне, скажем, противоборствующие личности.

Чуть присмотревшись, я понимаю, что десятке бойцов, похожих на таинственных ниндзя с катанами наперевес, противостоят двое, мужчина и женщина: нереально красивые, золотоволосые, в дорогих нарядах с блестящей вышивкой, будто принц и принцесса из волшебной сказки. И бьются они не хуже ниндзя, да еще и с отчаянной решимостью смертников, словно за свое родное дитя.

Я облизнула пересохшие губы и огляделась. Вдоль стен теснятся корзины с большущими, но битыми яйцами в цветных прожилках: красных, синих, золотых и даже изумрудных, как будто кто-то специально бил по ним подряд. А когда увидела окровавленные маленькие человеческие тела, торчащие из-под скорлупы, всхлипнула от ужаса.

В какой ад я вновь попала? Мне же эльфийскую сказку обещали!

Я инстинктивно прикрыла рот рукой, чтобы не издать лишнего звука, не привлечь к себе внимания, но тут мой взгляд упал на собственную ладошку — слишком маленькую, совсем крошечную, как у младенчика. У моей племяшки вот такая же ручка: пухленькая, с перетяжками, очаровательно нежными пальчиками, которыми она все хватает и ищет во рту свои режущиеся зубки.

Какое-то время я изумленно таращилась на свои руки, потом — на коротенькие пухленькие ножки, которые выглядывают из… скорлупы. А попе влажно, потому что сижу в остатках какой-то жижи. Неужели… В неверии я потыкала пальцем в свое толстенькое пузико… без пупка. Странно, а куда он делся?! Сильно наклонившись вниз, убедилась, что я, вроде бы, самый обычный младенец и, слава всем богам, девочка; заодно с макушки съехала верхушка яйца, из которого я только что… ну да, вылупилась.

А как же эльфы? Василиса же обещала сделать меня прекрасной эльфийкой?

Все тревожные мысли одномоментно метнулись на задний план, когда рядом со мной пролетела шаровая молния. Или как их там в фэнтези называли — файрбол? Я испуганно оглянулась,

прослеживая путь этого, несомненно, опасного энергетического сгустка и увидела — огромный светящийся валун странной формы, походящей на сердце. Словно чье-то гигантское окаменевшее сердце, не пульсирующее как живое, а испускающее мягкое, приятное глазам, даже родное сияние. Стоило мне увидеть этот странный валун, где-то на периферии сознания возник знакомый сердечный ритм, тот самый, тревожный, увлекший за собой из пустоты. Так, может, именно оно, светящееся сердце, привело меня сюда? Еще бы знать, куда конкретно привело, но явно не к маме эльфийке, у которой я должна была родиться-переродиться.