Ясмина так и стояла истуканом, прощаясь с жизнью, а дракон с неожиданной для его огромного тела грацией стал приближаться к ней. Захотелось провалиться сквозь землю, но она по-прежнему оставалась на месте. Зверюга приблизилась и опустила жуткую, рогатую голову к самому лицу супруги, обдавая ее горячим дыханием из огромных ноздрей. Странно, что его запах не был неприятным, скорее каким-то безумно знакомым, и внутри опять что-то резко рванулось навстречу монстру. С ужасом Ясмина поняла, что возбуждается, ощутив, как наливается жаркой болью низ живота. А дракон обнюхал ее лицо, опустил голову и вдруг уткнулся ноздрями в развилку ее бедер, обжигая дыханием даже сквозь платье. Длинно втянув воздух, он вдруг издал рокочущий звук, чем-то напомнивший возбужденный стон Раэма. Затем все так же, не отрываясь и продолжая вдыхать ее запах, дракон стал меняться. Его тело дрожало и ужималось, меняя очертания. Кости будто ломались, уменьшались и принимали новую форму, а крылья быстро втягивались в спину. Последней стала исчезать черная чешуя, и вот уже на земле перед ней – склоненное тело обнаженного Раэма, и последние чешуйки исчезают в его коже вдоль позвоночника. Мужчина со стоном обхватил бедра Ясмины руками и совсем как до этого дракон приник к ее животу лицом, жадно вдыхая.

– Кар-р-риба, – прорычал он, – твоя драконица по-прежнему безумно желает меня.

Ясмина была настолько поражена, что стояла безмолвной статуей, не в силах переварить увиденное только что. Выходит, что все это время Раэм говорил ей правду? Он на самом деле не психованный придурок в фазе обострения, а самый настоящий дракон, и из этого следует, что она тоже не человек, как он и говорил. Разум отказывался принимать эту инфу, и подумалось, что, может, ей в обморок свалиться и обдумать все в тишине своего подсознания? Но обморок все не приходил, а голый Раэм поднялся на ноги, и Ясмина смогла лицезреть степень его возбуждения. Она, конечно, видела его и раньше обнаженным и возбужденным, но вовсе не значит, что это не производило на нее впечатления. Все-таки приходилось признать, что он был потрясающим мужчиной. Во всех отношениях. Мужчиной с больший буквы. Очень и очень большой буквы. С трудом заставив себя поднять глаза к его лицу, Ясмина встретила его насмешливый и возбужденный взгляд.

– Да, любимая, это все твое, – нахально улыбнулся он, – и простаивает без дела.

Ага, простаивает. Прям точнее и не скажешь. Девушка почувствовала, как вспыхнули щеки и уши. Боже, этот мужчина – просто наказание какое-то!

– Кириш, можешь выйти, – крикнул Раэм и, развернув ее спиной к себе, прижался всем телом, давая ощутить собственную твердость. Как будто ей просмотра этого всего было мало.

Кириш появился из-за ближайших деревьев.

– А почему он бросил меня и ушел?

– Потому что дракон мог убить его за прикосновение к своей паре. Я велел ему уходить с тобой с места нападения, чтобы случайно не навредить тебе после обращения, но когда дракон истребил нападавших, он ринулся искать тебя, и уничтожил бы его, если бы нашел рядом с тобой. Если честно, мне и сейчас с трудом удается успокоиться, я ведь чувствую его запах на твоем теле.

Кириш подошел и вытащил из сумки запасную одежду. Раэм стал медленно одеваться, став так, чтобы Ясмина его хорошо видела, и бросал на нее нахальные взгляды. «Да, этот мужик от скромности не умрет явно», – с грустью подумалось объекту наглого обольщения. – У него, наверное, женщин больше, чем волос на голове». И она, разозлившись, отвернулась. Раэм тут же подошел к ней и, подняв ее подбородок, заглянул в глаза.

– Что случилось? – его взгляд стал колючим.

– Ничего не случилось.

– Ты смотрела на меня с желанием, я это видел, а потом почему-то рассердилась. Что я сделал, что ты вдруг стала зла на меня, любимая?

– Ничего. – У него что, манечка – все контролировать?

– Не лги мне. Я чувствую тебя.

– Да что ты можешь чувствовать?

– Что мое тело привлекает тебя, но ты отчего-то злишься, – настаивал Раэм.

– Ну, судя по твоему поведению, не меня одну оно привлекает, и тебе явно об этом известно, – неожиданно психанула Ясмина.

– Любимая, это ревность? – Раэм опять расплылся в самодовольной усмешке.

– С чего бы это? Я не помню тебя, и ты для меня никто. Зачем мне ревновать тебя?

– Ну, может, потому, что в глубине души ты знаешь, что я твой муж. Но у тебя нет причин для ревности. С того дня, как я впервые увидел тебя и по сей день, я желаю только тебя. Мой дракон желает только твою драконицу, и он игнорировал бы любую другую женщину.

– Я не ревную, – упрямо повторила Ясмина.

– Ну, нет, так нет, – пожал плечами Раэм. – В любом случае тебе стоит знать, что я принадлежу только тебе. А ты мне. И я очень ревнив, как ты заметила. А теперь мы на Дараиссе, так что хорошенько подумай, даже прежде чем взглянуть на какого-нибудь мужчину дважды. Ведь твой взгляд может стоить ему жизни.

И при этом Раэм перевел потяжелевший взгляд на Кириша, и лицо его стало таким, как прежде – жестким и холодным.

– Я так понимаю, что ни лошадей, ни вещей у нас нет. Да и дверь открыта совсем не в том месте, где должна быть? – мрачно спросил он своего верного воина.

– Да, повелитель. Похоже, вас предали, – не менее мрачно ответил мужчина.

– Ну, что же, жаль, что дракон убил всех, и даже мага, открывшего дверь, и допросить нам некого. Но когда я доберусь до дома – полетят головы, – скрипнул зубами Раэм.

Кириш только молча склонил голову.