– А я не помню! И не стану я слушать глупое тело! У него вообще мозгов нет!

– Перестань противиться, я знаю, как сделать так, что ты будешь кричать от наслаждения до изнеможения!

– Да я и сейчас готова кричать до изнеможения! Только от страха!

– Кариба, прекрати! Ты будешь делить со мной постель! – рычал мужик.

– Меня зовут Ясмина! И нам нечего делить – можешь все себе забрать!

– Ты что, действительно ничего не помнишь?

– Действительно! Я очнулась в больнице пятнадцать лет назад, без памяти, не зная языка, после того, как чудом уцелела в аварии. Меня сбила машина! И что бы нас ни связывало в прошлой жизни, я ничего не помню! Поэтому вам лучше отпустить меня домой к мужу, и если есть ко мне какие-то претензии – обратитесь к нашим адвокатам!

Мужчина долго всматривался в ее лицо, видимо выискивая признаки лжи.

– Даже если все правда, это ничего не меняет. Ты моя жена! Была ею раньше и останешься! Обратно ты не вернешься. Мы уходим в Дараисс через два дня. Я не стану… постараюсь не трогать тебя до возвращения домой. У тебя два дня, чтобы привыкнуть к мысли, что каждую ночь ты будешь проводить в моей постели. Я слишком долго ждал, Кариба.

– Но ведь это чистое безумие! Как я могу спать с тобой, если даже не знаю тебя! Я не помню тебя и никогда не вспомню! И никуда не хочу уходить, меня все устраивает! Моя жизнь здесь!

– Ну да, твоя жизнь! Так называемый жалкий муж, который закрывает глаза на то, что ты развлекаешься с молодым любовником, потому что готов на все, чтобы удержать тебя рядом. Что, удовлетворять драконицу ему стало не по силам?

– Ч-ч-чего? Мои отношения с Феликсом никого не касаются! Не твое дело, с кем я сплю!

– МОЕ! – рявкнул псих. – Мое дело и мое священное и единоличное право обладать твоим телом, когда и сколько захочу! И если ты не прекратишь со мной спорить, я им сейчас же воспользуюсь! Сядь на диван!

– Не приказывай мне! Я не твоя рабыня!

– Нет, не рабыня! Я был таким дураком, что женился на тебе, дав тебе право быть равной! А надо было забрать тебя из дома твоего отца силой и сделать своей наложницей! Но я же, влюбленный идиот, решил, что если поступлю честно, оставлю тебя единственной, исключительной, то ты полюбишь меня! Я был так одержим тобой, что готов был на все ради того, чтобы ты взглянула на меня без ненависти и презрения! – В низком голосе мужчины явно прозвучала боль.

Он подошел к окну и замер, глядя вдаль, но окаменевшая шея явно говорила о том, что внутри бушуют эмоции. Ясмине вдруг стало безумно жаль этого огромного, сильного мужчину. Она тихонько приблизилась и встала за его широкой спиной.

– Я не помню ничего из своей прошлой жизни. Но вижу, что, видимо, причинила вам боль своей жестокостью и черствостью. И я прошу простить меня, если все же это была я. – И она осторожно дотронулась до него.

От ее прикосновения дрожь пробежала по всему мощному телу, и мужчина с мучительным стоном резко повернулся к ней. Не успев даже вскрикнуть, она была приподнята над полом и прижата к горящему, как в огне, телу незнакомца. Их глаза и губы оказались прямо напротив друг друга.

– Ка-ари-иба-а! – простонал мужчина прямо в ее губы. – Если бы ты знала, что я готов был отдать раньше за одно твое прикосновение! Чтобы ты сама, по своей воле коснулась меня хоть на секунду! Если бы ты знала, что это такое – сходить с ума от неразделенной любви к собственной жене! Каково это – обладать тобой по ночам и знать, что каждый раз я буквально насилую тебя, заставляя твое тело гореть, просто используя то, что в тебе кипит огонь, требующий наслаждений! Если бы знала, что это такое – владеть самым желанным в жизни телом, без всякой надежды когда-нибудь дотянуться до твоей души!

Мужчина впился в ее рот, запутав руку в волосах на затылке. Он практически пожирал ее дыхание, жадно вторгался, подчинял. Сила его желания буквально сочилась из каждой клетки его кожи, обволакивая и подчиняя. Ясмина и сама не поняла, когда стала отвечать на эту агрессию с не меньшим пылом и желанием. Очнулась она, только очутившись плотно прижатой к стене и почувствовав руки мужчины на своих обнаженных бедрах. Только тогда она поняла, что сама стонет и трется о совершенно незнакомого и, видимо, чокнутого огромного мужика. Паника плеснула внутри холодной водой, и Ясмина уперлась в каменную грудь.

– Нет!! Отпусти меня сейчас же, сумасшедший! – И она стала извиваться, пытаясь выбраться из-под прижимающего ее к стене тела.

Рык взбешенного животного вырвался из груди незнакомца.

– Какого черта ты творишь, Кариба! – заорал он, отступив на шаг. – Ты считаешь, что я способен оценить твои игры после пятнадцати лет ожидания? Да я едва могу удержать человеческий облик от безумного желания очутиться в твоем теле, а ты говоришь мне «нет»?

Его глаза были действительно безумными, и Ясмина с ужасом увидела, как зрачки в них медленно вытягиваются, становясь из нормальных вертикальными.