Заснула она мгновенно и спала крепко, чувствуя теперь себя в полной безопасности. Разбудило ее ощущение прохладной влаги на лице. Предрассветная роса легла на ее кожу и задрожала на ресницах. Открыв глаза, она увидела спящего рядом Раэма. На его необычно длинных для мужчины ресницах тоже замерли капли росы, искрящиеся в первых лучах восходящего солнца, его лицо во сне было расслабленным, и резкие черты и жесткая складка около рта разгладились, делая его красоту просто совершенной. Грудь сдавило от восхищения и одновременного неверия, что этот мужчина принадлежит ей без остатка. Хотя так ли это? И даже если сейчас это так, то сколько это продлится? Когда они вернутся домой и потекут размеренные спокойные дни, как скоро он пресытится и устанет от нее? Раэм, который всю жизнь провел в военных походах и воспринимал женщин просто как средство для удовлетворения собственных потребностей, разве будет он способен удержаться от желания одерживать все новые победы? Как только он поймет, что она уже побеждена, не заскучает ли он? А когда это случится, что ей делать? Даже сейчас мысль, что ей придется смириться с ролью законной супруги, которую он задвинет в дальний угол и пойдет искать новых чувственных удовольствий, пронзала грудь острой болью. Как ей нужно будет жить, если даже мысль о том, что подобное может случиться, причиняла такие мучения? И если эта боль станет реальностью, сумеет ли она жить с ней день за днем, лишь бы просто быть с ним рядом, или предпочтет опять бежать куда глаза глядят? Когда Раэм Дараисский превратился из ненавистного мужа, принудившего ее к браку и почти насильника, каким она старалась вначале рисовать его в своем воображении, в любимого мужчину и практически центр ее мира? Как она допустила это? В какой момент это стало настолько фатально?

Стоило Карибе шелохнуться в желании дотронуться до его лица, глаза мужа мгновенно открылись и тут же нашли ее, и никаких следов сна в них не было.

– Доброе утро, любимая, – тихо сказал Раэм и вдруг улыбнулся открыто и счастливо. – Как же ты прекрасна после сна.

Он коснулся кончиками пальцев лица возлюбленной и обвел контур ее губ. Улыбка продолжала словно освещать его лицо изнутри, делая моложе и мягче.

– Ты даже не представляешь, какое это счастье – вот так проснуться рядом и видеть твое спокойное лицо. – В его голосе было настоящее восхищение, и это заставило Карибу улыбнуться еще шире.

Возможно, ей стоит задвинуть все страхи и сомнения подальше и просто попробовать наслаждаться близостью все то время, что им отведено и не думать, когда и как это закончится?

Раэм подался к ней и коснулся губами ее рта, лаская едва-едва, просто впитывая дыхание и ощущение шелковистой мягкости, и Кариба открылась ему навстречу и сама провела языком по его губам. Раэм вздрогнул, с низким стоном накрыл ее губы жаждущим поцелуем и навалился, подминая и вжимая себя в нее, его огромное тело задрожало и мгновенно нагрелось. Сокрушающие волны его ненасытного желания хлынули в Карибу, захватывая ее своей безжалостной силой, и она выгнулась со стоном ему навстречу, желая его так же неистово.

– Кариба, ты уже проснулась? – раздался над ними голос Нарими.

Раздосадованный супруг зарычал в рот Карибы и скатился с нее, тут же вскакивая. Он устремил яростный взгляд на мелкую гадкую вредительницу, но жена встала перед ним и нежно поцеловала в плотно сжатые губы. Обделенный мужчина издал долгий, похожий на стон выдох и расслабился.

– Я иду умываться! – рявкнул он и пошел к ледяному ручью.

– Доброе утро, госпожа, – сказал от костра Кириш и спрятал усмешку, отворачивая голову.

На поляну бесшумно опустились два мантикора, и Кариба открыла рот, чтобы закричать, опасаясь реакции на них воина. Но, видимо, Раэм предупредил его, и Кириш только встал чуть впереди нее, и его мощное, тренированное тело замерло в обманчиво расслабленной позе.

– Это те, кого вы ожидаете, госпожа, или они нежеланные гости? – тихо спросил он Карибу, не сводя с мантикоров глаз.

– Расслабься, Кириш, это друзья, – ответила она, наблюдая, как обращаются в человеческую ипостась Ари и Мао.

– Не думаю, что могу расслабиться на самом деле в присутствии этих зверей, – пробурчал опытный боец, но отступил на шаг.

Тут же рядом появился и Раэм с мокрыми волосами.

– Смотрю, драконы все множатся в наших землях, – криво улыбнулся Ари. – Доброе утро.

– Еще неизвестно, насколько оно доброе, – ворчливо ответил повелитель Дараисса. – А ты что-то имеешь против увеличения численности драконов в вашей богами забытой глуши?

– Вовсе нет! – слегка поклонился Ари.

– Ну так что, мантикор, можем мы сделать то, ради чего торчим здесь и наконец отправиться домой? Я становлюсь жутко раздражительным, когда вижу ваши рыжие физиономии до завтрака.

– Поверь, Раэм Дараисский, уж мы-то хотим сделать все как можно быстрее, как никто в целом мире, – вздохнул Ари.

– Тогда как мы поступим? Полетим или пойдем пешком?

– Я бы очень попросил все же вас появиться у алтаря в человеческом обличии. Мои сородичи нервные и раздражительные. Мы поговорили с ними, но большинство не верят в то, что драконы и вправду готовы нам помочь, да и в то, что эта помощь сработает, тоже мало кто верит. А еще есть кучка фанатиков, по-прежнему безумно преданных приказам Светлых и предпочитающих умереть, но не нарушать наложенное ими ограничивающее наши передвижения заклятье. Так что одновременное появление у жилых пещер сразу трех драконов может спровоцировать агрессию и панику.

– О, Светлые боги Дараисса! Как же много с вами проблем! – воскликнул Раэм. – Ладно, давайте поедим и пойдем пешком.

– Я хочу, чтобы кто-то остался с Нарими и позаботился о ней… если что-то пойдет не так! – громко сказала Кариба и посмотрела на мужчин.

– Нет, Кариба, ты обещала, что не бросишь меня! – вскрикнула девочка, и ее губы поджались и задрожали.

– Нарими, милая, я не бросаю тебя. Просто идти туда опасно для ребенка!