После чего нагнулся и крепко поцеловал. Всё, счастье есть! Я вылезла из машины, проводила отъехавший скарт взглядом и поднялась на лифте, с моего лица не сходила широкая, счастливая улыбка. Жизнь точно налаживается, и надеюсь, это происшествие утром – последнее. Осталось только договориться с Дагаллом и поймать Хардагена. Но последним пусть уже Хант занимается.

Я переступила порог знакомой квартиры и радостно огляделась. Вот честное слово, только здесь ощущение, что я дома. Покосилась сначала в сторону кухни, потом всё-таки решила, что сначала в ванную. Хотелось смыть с себя прикосновения Лайнела, да и лицо тоже требовало внимания, поищу пока там же аптечку. И я отправилась в спальню. Без всякого зазрения совести распахнула шкаф и выудила оттуда рубашку с радостной улыбкой фетишистки, прихватила полотенце и с чувством выполненного долга пошла в душ. Долго плескаться не стала, прикинула, что на всё про всё Ханту вряд ли понадобится больше часа – если, конечно, никаких внештатных ситуаций не возникнет. Потратила на водные процедуры минут сорок, потом вышла, надев рубашку прямо на голое тело. Перед этим придирчиво осмотрела лицо в зеркало: синяк уже явственно проступал на светлой коже, расплывшись на скулу и полщеки, и я с досадой поморщилась. Вот же скотина Лайнел, а, мало ему Хант навалял. Ладно, надеюсь, в аптечке Роберта есть какая-нибудь волшебная мазь.

Расчесав влажные волосы, я вышла в гостиную и направилась прямиком к кухонному углу, осваивать. От пережитого недавно стресса проснулся аппетит, да и завтракала я давно, поэтому с любопытством сунула нос в холодильник и с радостью обнаружила там заначку. Что-то порционное в пластиковой упаковке, судя по картинке сверху – подобие лазаньи. Отлично. На перекус хватит, а потом потихоньку разберусь в процессе. С микроволновкой тоже нашла общий язык, и даже без дара: с кнопками всё было ясно. И через пару минут я сидела за стойкой, с куском хлеба и вилкой, и с наслаждением вдыхала вкусный аромат. Само блюдо тоже оказалось вполне съедобным и не картонным с соевым наполнителем, поэтому к возвращению Ханта я была сытая, довольная и вполне пришедшая в себя. Даже аптечку нашла мимоходом, в одном из шкафов, и там мазь от ушибов.

Роберт появился, когда я уже справилась с лицом и убрала коробку. В двери тихо скрежетнул ключ, и появился мой мужчина с объёмной сумкой на плече.

– Вот, кое-что по мелочи собрал, – бодро отчитался он и развернулся ко мне, шумно втянув носом воздух. – Обживаешься, смотрю? – усмехнулся Хант, шагнув вперёд.

– Угу, – кивнула я, устроившись на барном кресле к нему лицом и тоже улыбнулась. – Без проблем прошло?

– Вполне, – кивнул он.

Прислонился к столу, неторопливо рассматривая – судя по всему, ему нравилось, как на мне смотрится его рубашка. А мне вдруг отчаянно захотелось забыть последние события, избавиться от противного ощущения, не до конца ушедшего даже после душа. И вообще. У меня стресс, а его лучше всего лечить положительными эмоциями. В том числе и сексом с самым желанным мужчиной. Может, Хант и не умеет говорить изысканные комплименты и пространно рассуждать о смысле жизни, зато заботливый, надёжный, и целуется, как бог. Не говоря об остальном. Не сводя с него взгляда, я медленно откинулась назад, где очень удобно оказался край стойки, так же медленно улыбнулась, отметив, что Хант задышал чаще. Мои ладони легли на бёдра, едва прикрытые тонким льном рубашки, и я раздвинула колени, опустив ресницы и глядя на Роберта сквозь них.

– А я соскучилась, – проворковала, неторопливо расстёгивая пуговицы на рубашке сверху.

Хант шумно выдохнул и в два шага оказался рядом, запечатав рот горячим поцелуем. Его ладони тут же нырнули под мою попку, приподнимая – хорошо, стул достаточно удобный. Издав невнятный возглас, я крепко обняла Роберта за шею, жадно отвечая, изогнувшись и подавшись вперёд. К чёрту нежность и предварительные ласки, не до них сейчас. И вообще, я уже от одних только сумасшедших поцелуев заводилась так, что внутри всё дрожало от предвкушения. Мои ладони стремительно скользнули под футболку, нетерпеливо задирая, Хант всего на мгновение оторвался от моих губ, избавляясь от одежды, а потом вернулись лихорадочные, жалящие поцелуи. Ещё миг, тихое звяканье, и я глухо застонала, почувствовав, как одним сильным движением Роберт вошёл в меня. Господи… Я думала, умру от восторга, погружаясь в знакомые ощущения, снова и снова отдаваясь моему мужчине со всей проснувшейся страстью. Бедный стул, удивительно, как мы его не сломали, хотя скрипел он весьма жалобно и выразительно. И я очень надеялась, что звукоизоляция у Ханта хорошая, иначе мне жаль соседей – сдерживаться я никогда не умела. Да и не видела смысла, в общем-то.