Когда на плечи легли широкие ладони, привлекая в тёплый плен сильных рук, я на несколько мгновений испугалась, что Хант до кучи ещё и мысли умеет читать. А потом разом успокоилась: да и на здоровье, было бы, что скрывать. Я положила руки поверх его, прижалась спиной, ощущая размеренные, мощные удары сердца, и чуть повернула голову, прикрыв глаза и щекой чувствуя тепло тела Ханта через футболку. Хорошо. И никаких слов не нужно. Вечер, тишина, красивый вид – что ещё надо для счастья? Пожалуй, наверное, только одно. Развернувшись сильнее, я запрокинула голову, с лёгкой досадой осознав, что Хант слишком высокий, моя макушка была где-то ему по плечо, и пришлось даже откинуться для удобства. Наткнулась на задумчивый взгляд поблёскивавших в густом полумраке глаз, и сердце моментально стукнулось пару раз о рёбра в ускоренном темпе, послав бодрящую волну по крови. Ну?.. Пусть этот вечер закончится совсем чудесно, пожалуйста, Господи, если ты и в этом мире существуешь.

У меня чуть позорно не подкосились коленки, когда Хант всё-таки медленно наклонился, и его губы коснулись моих. Ласково, аккуратно, почти целомудренно, я бы сказала. Совершенно неожиданно меня тоже обуяла робость, и ответила я так же осторожно, не спеша выплёскивать на Роберта всю нерастраченную страсть влюблённой на свою голову женщины. И эта голова немедленно закружилась от неторопливой томности поцелуя, в ней со скоростью метеора пронеслась одинокая мысль: кажется, так нежно меня целовали в далёкой-далёкой юности, и то, не уверена за давностью воспоминаний. Как ни банально звучит, а было безумно сладко чувствовать тихий восторг от этого поцелуя, щекотавший изнутри, словно пузырьки шампанского. И никаких тисканий моей задницы или тем паче груди, попыток прижаться ко мне твёрдым доказательством серьёзности намерений, так сказать, и прочих пошлостей. Меня бережно баюкали, ласкали мои губы, отчего они стали крайне чувствительными и податливыми, и, пожалуй, этот нечаянный поцелуй был самым эротичным в моей жизни.

Нервы завибрировали от нараставшей внутренней дрожи, кости расплавились окончательно, и я обмякла в руках Ханта безвольной тряпочкой, тихо всхлипнув, когда воздух в лёгких закончился. Роберт медленно отстранился, несколько долгих мгновений смотрел в глаза – и что хотел там разглядеть? И так же всё яснее ясного, – потом снова молча развернул спиной и обнял крепче, положив подбородок на макушку. Я могла бы стоять так ещё долго, млея от восторга и наслаждаясь удивительным чувством единения, но – все сказки когда-нибудь заканчиваются, и далеко не всегда хэппи эндом.

– Тебе пора домой, – негромкий голос Ханта разбил очарование вечера, и я грустно улыбнулась.

– Да, пора, – пробормотала, отчаянно не желая шевелиться и продлевая последние мгновения.

Ладно. Добро пожаловать в реальность, Райна. Дома нас ждёт наверняка злющий Дагалл, я даже думать не хочу, сколько раз он звонил мне и натыкался на вежливый автоответчик. Интересно, а Хант тоже ушёл в офф таким образом? Или что-то сообщил Хэнсли, чтобы прикрыть нашу авантюру? Но портить послевкусие от такого хорошего вечера неприятными разговорами не хотелось, поэтому я не заводила расспросов на эту тему. Просто молча прошла за Хантом к байку – при этом, мои пальчики аккуратно сжимала широкая ладонь, – села позади него и крепко обняла, прижавшись к спине. Да в баню, в конце концов. Не боялась я Дагалла, взрослая девочка, и с Робертом мне точно не грозят никакие неприятности.

Поменяв по пути фринн на скарт, мы вернулись в особняк Хэнсли уже часам к десяти. Я по пути ухитрилась снова задремать, утомлённая насыщенной второй половиной дня, но проснулась, когда Хант подъезжал к крыльцу, сама. Можно было бы, конечно, притвориться, однако глупо с моей стороны рассчитывать на второй поцелуй прямо под окнами дома. Остановившись, мой телохранитель нацепил на лицо непроницаемое выражение, глядя перед собой, и обронил:

– Надеюсь, ты придумала, что сказать отцу. За правду он меня уволит сегодня же.

– Не уволит, – заявила я, чувствуя странную уверенность, и вышла из скарта.

А уволит, станет одной причиной больше навсегда покинуть этот особняк, который считать своим домом ну никак не получалось. Я поднялась по ступенькам, почему-то не волнуясь ни капли, и открыла дверь, шагнув в холл. Хант неслышной тенью следовал за мной. Нас уже ждали: по холлу расхаживал Дагалл, и мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Я внутренне подобралась, всю расслабленность как рукой сняло. Присутствие здесь ещё и Лайнела обострило все инстинкты до предела, и я сжала кулаки в карманах куртки. Без боя не сдамся, и пусть делают и говорят, что хотят. Решив, что лучшая защита – это нападение, я громко поздоровалась, оскалив зубы в широкой, фальшиво-радостной улыбке:

– Всем привет! Я вернулась.

Эффект разорвавшейся бомбы во всей красе. Дагалл разве что не подпрыгнул, резко развернулся ко мне, наливаясь нездоровым цветом свеклы, и рявкнул:

– Р-райна!! Это что за шутки, чёрт тебя дери? Немедленно в мой кабинет! А с вами, господин телохранитель, разговор отдельный, – палец Дагалла упёрся в молчаливого Ханта.

Дальше договорить я ему не дала.