И нервная дрожь разом улеглась, едва я мысленно озвучила всё это себе, и последний шаг к двери в спальню сделала твёрдо и решительно. Занятая своими мыслями, не сразу поняла, что изменилось, а поняла, уже стоя на пороге спальни. Вода стихла. А Хант, закончив принимать душ, вышел из ванной в одном небрежно замотанном на бёдрах полотенце, и вторым вытирал голову. А я, как зачарованная, не могла отвести взгляда от красивого рельефного тела, и пальцы зудели от желания прикоснуться к нему, провести по стальным мышцам и ощутить их крепость… Низ живота отозвался знакомой тяжестью и жаром, гормоны были со мной полностью солидарны в этом. Тело среагировало раньше сознания и качнулось вперёд, делая ещё шаг навстречу, и Хант почувствовал, что он не один. Замер, опустил руки, уронив полотенце, и уставился на меня слегка ошарашенным взглядом.

Я не удержалась от тихого смешка: взъерошенный после душа Роберт выглядел чертовски мило и в то же время безумно сексуально. В эти широкие плечи хотелось вцепиться, к груди – прижаться щекой.

– Ра-айна? – крайне удивлённо протянул Хант, следя за мной настороженным взглядом. – Ты что тут делаешь?

– Соскучилась, – просто ответила я, продолжая медленно подходить к нему и буквально облизывая взглядом.

Я не собиралась с ним спорить или в чём-то убеждать, что-то доказывать. Остановилась рядом, вдохнув едва уловимый запах морского бриза и сосен – его запах, запах моего мужчины.

– Ничего, что уже ночь, а? – буркнул Хант, и не думая прикрыться к моей тихой радости. – Я вообще-то спать собирался…

Мой палец коснулся его губ, я улыбнулась, встретившись взглядом с Робертом.

– Ну и отлично, – проникновенно ответила, поднявшись на цыпочки, и моя рука спустилась ниже, ладонь легла на грудь, слушая размеренные, но чуть быстрее обычного, удары сердца Ханта. – Мне нравится твой план, – тише добавила, пока мои пальцы медленно скользили дальше, и я с каким-то детским восторгом отметила, что – да, мышцы в самом деле крепкие.

Они резко напряглись под подушечками, а Хант так же резко выдохнул, и по спальне разнеслось тихое рычание:

– Р-райна!..

Его широкая ладонь накрыла мою, прижала, не давая хулиганить дальше, а от грозного голоса моего мужчины внутри всё задрожало. Не от страха, совсем нет, было бы, чего бояться.

– Что, отшлёпаешь? – выгнув бровь, шепнула я провокационно и нагло прижалась к сильному телу, едва не захлебнувшись от рванувшего по венам огня. – Как непослушную девчонку?

Ого, а под полотенцем-то тоже всё в порядке, судя по тому, что я почувствовала. На мне ведь оставалась лишь тонкая и короткая ночнушка, ну и кружевные трусики, да. Кажется, я сумела его удивить ещё больше своими словами, не говоря уже о поведении. Но ах, как же понравился огонёк, вспыхнувший в непроницаемых глазах моего упрямца! Он был мне отлично знаком, и меня едва не затрясло от возбуждения. Боже, как я его хотела. И он меня тоже, как бы ни пытался отрицать очевидное и держать себя в руках.

– Прекрати и отправляйся к себе! – предпринял Хант последнюю попытку избавиться от моего присутствия, но при этом его ладонь неосознанно сжала мои пальцы, не отпуская. – Это глупо, Райна…

Я лишь улыбнулась шире, и ноготками второй руки легонько царапнула вожделенные кубики, о которых грезили женщины моего мира через одну. И прижалась теснее, провокационно потёрлась о его бёдра, жаждая, чтобы это чёртово полотенце наконец упало. Глаза Ханта вспыхнули, он шумно выдохнул, и спустя мгновение меня сгребли в ничуть не нежные объятия и крепко притиснули спиной к двери ванной.

– Что… – прошипел донельзя разозлённый и возбуждённый не меньше Роберт, но договорить не успел.

Я, воспользовавшись тем, что он поднял меня над полом, просто обняла за шею, притягивая к себе, и запустила пальцы в неожиданно мягкие, влажные волосы. Прижалась к плотно сомкнутым губам, игриво скользнула по ним языком, и это последнее, что мне позволили сделать самостоятельно. Хант крепче обнял одной рукой, прижимая к себе, а ладонь второй упёрлась в дверь рядом с моей головой. И теперь целовал уже Роберт, по-настоящему, без всякой нежности и осторожности. По-взрослому. Наверное, думал напугать… Наивный. А я взяла и ответила. Жадно, нетерпеливо, так же, как Хант. Поцелуй смял мои губы, заставив раскрыться навстречу, требуя впустить настойчивый язык, и я с воодушевлением отдалась давно забытым эмоциям. Ярким, вкусным, свежим. Головокружительным…

Как мои ноги оказались на поясе Ханта, ума не приложу. Просто так удобно вдруг стало, только вот полотенце мешало, и моё бельё. Вот надо, надо было снять его!.. Без всякого стеснения, не прерывая поцелуя, я выгнулась и прижалась к выразительному твёрдому, намекая, что преграды уже лишние. Меня чувствительно укусили за губу и отстранились, и от нахлынувшего разочарования я едва не застонала. Уставилась на Ханта шалым, пьяным от эмоций взглядом, дыша, как после марафонского забега.

– Девочка, ты что творишь? – тихо-тихо произнёс он, и от хрипловатых, вибрирующих ноток тело чуть не растеклось киселём самым пошлым образом.

Я чувствовала, как суматошно колотится его сердце в унисон с моим. Я знала, что мы оба хотим одного и того же. Наверное, потому и ответила насмешливым и тоже слегка осипшим голосом: