В этот раз было немного по-другому. Я не торопилась, а Роберт отдал мне бразды правления, позволяя самой задавать ритм. Он лишь придерживал за талию, направляя, а ещё целовал так, что кружилась голова и в ней не оставалось ни единой связной мысли. Страсть разбавилась капелькой нежности, Хант безбожно врал, говоря, что не умеет. Всё он умеет, мой мужчина, просто пока что не попадалось подходящей женщины… Например, меня. Когда надоело дразнить, и ожидание внутри накалилось до предела, я сорвалась в бешеную скачку, задыхаясь от шквала эмоций и доводя нас обоих до сладкого конца. А потом повисла на Ханте безвольной тушкой, снова с глупой, счастливой улыбкой во всё лицо. Так здорово было ощущать быстрый стук его сердца, шумное дыхание около уха, и бережные, уютные объятия, из которых ужасно не хотелось выбираться.

Я пребывала в расслабленной, мягкой полудрёме всё время, пока меня вытирали, закутывали в полотенце и выносили из ванной. Чувствовала себя сытой кошкой, как ни банально звучало, и когда Хант замешкался, остановившись посреди спальни, я сонно проворчала, не открывая глаз и не поднимая головы с его плеча:

– Только попробуй отнести в мою комнату…

Он аж тихо крякнул от неожиданности моего заявления.

– Дурёха, а если утром кто-то обнаружит, что тебя нет в спальне?! – буркнул он, но тем не менее, к моей тихой радости, не торопился проявлять упрямство.

– Но твои же комнаты закрываются на ключ, – я всё же оторвала голову от такого ужасно удобного плеча и с сонной улыбкой посмотрела ему в лицо. – Смирись, Роб, ты от меня уже не отделаешься, – я длинно зевнула и уткнулась носом ему в шею, обвив руками.

– Угу, вот это и страшно, – услышала я очередное бурчание.

Только почему-то обиды не почувствовала никакой. Может, потому, что в суровом голосе моё чуткое ухо уловило едва слышные ласковые нотки?.. В любом случае, все разговоры – на утро, потому что сейчас тело требовало отдыха после такого насыщенного дня и половины ночи. Смутно помнила, как меня выпутали из полотенца, аккуратно уложили в кровать и накрыли одеялом. Я тут же наощупь подползла к Ханту, закинула на него конечности и пристроилась на плече, и когда сильные руки бережно обняли, осторожно прижимая, я довольно вздохнула и окончательно уплыла в сон. Всё будет хорошо, Рая. Я уверена.

Утро началось с того, что мне вдруг стало жарко и тесно. По холостяцкой привычке я любила спать поперёк кровати, раскидав конечности, и зачастую к утру одеяло оказывалось смятым где-то в районе ног. А сейчас я не могла пошевелиться толком, к спине прижималось чьё-то большое и жаркое тело, а в ухо сонно и очень уютно сопели. При этом мужская ладонь удобно и совершенно естественно устроилась на моей груди, идеально вписывавшейся по размеру, а попой я чувствовала, что Хант, может, ещё и спал, но некоторые части его тела уже очень даже нет. Захотелось мурлыкнуть, как мартовской кошке, и потереться, но я не стала хулиганить. Только улыбнулась сквозь сон, длинно, довольно вздохнула и потянулась, развернувшись в уютных объятиях.

Рефлексы у Роберта работали отлично. Едва я пошевелилась, как меня сграбастали, прижали теснее к мужской груди, отчего я сдавленно пискнула, и мой телохранитель перевернулся, уложив на себя и что-то сонно пробормотав. Какая милота, такой большой и сильный мужчина, а до сих пор скучает по плюшевой игрушке в постели. По крайней мере, именно так я себя ощущала в данный момент. Не удержалась, тихонько фыркнула, сдерживая смех, и уткнулась лицом в Ханта, с наслаждением вдыхая его запах.

– И что смешного? – пробурчал вдруг он, слегка охрипшим со сна голосом.

Но рук не разжал, что радовало. Устраивать разборки с утра, честно говоря, не очень хотелось, поскольку я сама ещё смутно представляла, что и как делать дальше. Вот проснусь окончательно, соберу мозги в кучу… Ленивый мыслительный процесс прервали пальцы Ханта, зарывшиеся в мою растрёпанную шевелюру. Они начали тихонько массировать, и – всё, я пропала для общества, медузой распластавшись по мощному телу и была близка к тому, чтобы в самом деле обнаружить у себя способность мурчать.

– Доброе утро, – кротко поздоровалась я, не поднимая головы, и вытянула губы, коснувшись тёплой кожи лёгким поцелуем.

Хант слегка вздрогнул подо мной от мимолётной ласки, и я довольно прижмурилась. Чувствительный. Вчера я так толком и не успела проверить, где у него эрогенные зоны, но надеюсь вскоре пополнить запасы знаний.

– Ну и что нам делать, а? – задумчиво поинтересовался Роберт, и пальцы второй руки медленно провели по моей спине, от поясницы до основания шеи.

Ай! Вот это было подло, ибо именно такие прикосновения, едва ощутимые, нежные, зажигали внутри настоящий пожар. Я невольно прогнулась, потом подняла голову и поставила подбородок на скрещенные на груди Ханта ладони. Бровь при этом выгнулась сама в ироничном жесте.

– Если ты имеешь в виду конкретно это утро, то у меня есть отличное предложение, – не без ехидства произнесла и в отместку провокационно прижалась к моему мужчине низом живота, словно невзначай осторожно задев коленкой кое-что твёрдое и давно готовое к претворению моей идеи в жизнь.

Хант тихо зашипел, строго глянув на меня, потом обхватил руками и выпрямился, сев и прислонившись к спинке кровати.

– Не хулигань, – внушительно произнёс он, аккуратно устраивая меня на коленках. – Я серьёзно, Рая. У тебя свадьба скоро… – он поморщился, как от зубной боли, но я не дала ему договорить, прижав ладонь к губам.